Новый сектор газа

Израиль, похоже, прорвался к энергетической независимости. Однако, получив то, чего у него никогда не было, страна может столкнуться с проблемами, которых никогда не знала

Владимир Бейдер, Иерусалим

В канун 65-го Дня независимости — Израиль отметил годовщину образования государства в апреле — у его жителей появился новый аргумент в вечном споре с соседями о собственном будущем.

— Это день энергетической независимости Израиля! — провозгласил новый министр энергетики и водных ресурсов Сильван Шалом на церемонии пуска в эксплуатацию месторождения природного газа Тамар на плавучей платформе в Средиземном море 30 марта.

Пока это, конечно, преувеличение. Нефть в промышленных объемах еще не нашли, хотя ищут (и перспективы хорошие). Но с газом уже все ясно: хватит на 100 лет. Еще и будут продавать — неясно только, когда. Сама постановка вопроса предвещает не просто энергетическую, а экономическую революцию в Израиле. Шутка ли: котелок экспортера примеряет на себя страна, несколько лет испытывающая жестокий дефицит природного газа, который так серьезно сказывается на благосостоянии, что то и дело грозит социальными взрывами.

Что принесет сырьевая манна Израилю, который привык выживать без сырья — на хай-теке?

Трудно быть шейхом

Всегда считалось, что миру не повезло с евреями, а евреям — с землей. Сначала ее у них совсем не было, а потом она оказалась не там и не той: вечно палима солнцем, скудна, безводна, с пустыми недрами и вокруг — одни враги.

Израильтяне превратили ее в цветущий сад, воду научились опреснять, а врагов побеждать. Ничего не могли поделать только с недрами — ну, нет, так нет, бог не дал. Когда же, совсем недавно, открылось, что и недрами (по крайне мере, газом) господь милосердный евреев не обделил, это вызвало новое возмущение в окружающих странах и народах: стали грозить войной — теперь уже из-за газа.

У меня, в принципе, есть чем утешить кипящий от возмущения разум соседей. Очень может быть, что неожиданно открытые залежи газа на средиземноморском дне у израильских берегов — не божья милость, а новое испытание, уготованное всевышним. Ибо ничто не вводит в такой соблазн и раздрай, как природная халява.

Три года назад, когда было открыто самое крупное месторождение Левиафан (по некоторым оценкам, запасы до 500 млрд кубометров) и Израиль осознал перспективу стать газовой державой, общественность, СМИ и Минфин — все разом задались вопросами социальной справедливости ввиду грядущих барышей владельцев месторождений.

Пока недра считались бесплодными, никто не думал, какие риски берут и какие убытки несут отчаянные инвесторы, тратя на каждую разведочную скважину по 150 млн долларов. А когда запахло газом и прибылью, вспомнили, что недра — народное достояние и негоже прибыли из них извлекать отдельным счастливцам. Ситуация усугубляется тем, что нормы государственной ренты на добычу полезных ископаемых устанавливались более 60 лет назад, когда отсутствие в Израиле таковых было аксиомой. Арендная плата в казну составляла 12,5 процента. Мало. Но и не жалко — налог-то на то, чего практически не было.

А тут — стало. Будущие израильские шейхи не заработали еще и шекеля на добыче газа, а народ и государство уже сочли себя обманутыми. Специальная госкомиссия во главе с профессором Эйтаном Шешинским предложила ввести прогрессивную шкалу налога: она начинается с 20 процентов прибыли с момента, когда компания, разрабатывающая нефтяное или газовое месторождение, в полтора раза окупит начальные вложения. И доходит до 60 процентов, когда прибыль превысит 230 процентов от инвестиций.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Владельцы месторождений возмутились. Как так? Нельзя менять правила по ходу игры! Но правительство приняло рекомендации. Премьер Нетаньяху заявил, что Израиль выбрал норвежскую модель распределения доходов от добычи энергоносителей. Налоговые отчисления пойдут не в текущий бюджет, а в фонд будущих поколений и будут расходоваться на образование и оборону, казне же достанутся рентные платежи.

Как я оплатил "арабскую весну"

Я израильтянин и в свете этих радужных перспектив должен бы сидеть с оттопыренным карманом и ждать, когда в него потекут газовые доллары. Но пока я лишь наблюдаю, как из этого кармана, не к добру оттопыренного, утекают мои кровные шекели. И это тоже связано с газом. Но не с его избытком, а как раз с отсутствием оного.

Дело в том, что почти синхронно с обнаружением крупнейшего месторождения в морской зоне Израиля случилась революция в Египте. Среди первых требований толпы на площади Тахрир были расторжение мирного договора с Израилем и прекращение поставок ему египетского газа — ну, чтобы два раза не вставать. Очень эти поставки мешали демократии и справедливости.

Бедуины в Северном Синае сразу же — еще на первых подступах к революции — перешли от слов к делу. У них там как раз возникли разногласия с пограничниками по поводу тарифов на провоз контрабанды, и, чтобы показать, кто на Синае хозяин, они стали регулярно взрывать газопровод, по которому голубое топливо шло в Израиль. Его поначалу восстанавливали от взрыва до взрыва, но это занятие стало бессмысленным и поставки прекратились. А затем и договор был расторгнут: "Так не доставайся же ты никому!" — решили египтяне.

В самом Египте газа от этого больше не стало: наоборот, начались перебои. Цены на бытовой газ поднялись вдвое, люди привычно вышли на улицы громить киоски. Интересно, что это произошло день в день с началом поступления в израильские хранилища газа с месторождения Тамар.

Но это знаковое событие случилось лишь 30 марта. А когда в Каире набирала ход революция, треть израильской потребности в газе обеспечивалась за счет экспорта из Египта. Само собой, перебои вызвали дефицит. В израильской Электрической компании, где около 60 процентов электроэнергии производилось на газовом топливе, приняли решение: перейти на солярку. А она в 4-5 раз дороже. Как думаете, кто за это заплатил? Я!

В общем, за два года "арабской весны" тарифы на электроэнергию в Израиле выросли на треть. И это не предел: обещают рост еще на треть. А увеличение цен на электричество — резонансное: с ними дорожает все. Так что обещанная премьером норвежская модель не действует, пока что я продолжаю платить за "арабскую весну" из собственного кармана. И буду платить!

Еврейский "Газпром"

Другое дело, что неизвестно, сколько в выросших на несколько сот шекелей (1 шекель равен 0,3 доллара) счетах за электричество — моя плата за недавнюю египетскую революцию, а сколько — за так и не случившуюся израильскую в той самой Электрической компании — "Хеврат а-Хашмаль" — крупнейшем предприятии страны. Этого госмонополиста вполне можно назвать израильским аналогом "Газпрома" — и по значению для экономики, и по влиянию на политику, и по отношению в обществе.

Считается, что попасть сюда — как вытащить счастливый билет. Здесь самая высокая в стране средняя зарплата. Самый мощный профсоюз, он уже несколько десятков лет успешно сопротивляется приватизации и сокращению раздутых штатов. Работники "Хеврат а-Хашмаль" пользуются невиданными, порой экзотичными льготами. Например, они полностью освобождены от платы за электричество и тратят его самозабвенно. Говорят, эту льготу ввел еще основатель "Хеврат а-Хашмаль" Петр (Пинхас) Рутенберг, личность легендарная (если вкратце, до того как электрифицировать Палестину, он едва не спас Россию от революции — даже защищал Зимний дворец в 1917-м). Это он, неисправимый социалист, создал такие намеренно тепличные условия для работников. И обеспечил своей компании такое положение в стране — автономное и монопольное.

"Хеврат а-Хашмаль" слишком дорого обходится Израилю. Как всякий монополист, компания действует неэффективно, заставляя расплачиваться за свои просчеты потребителя и государство. Но ни одно правительство Израиля не в состоянии нарушить статус-кво. Хотя все пытались.

Сейчас у компании долгов почти на 20 млрд долларов. Нет вопросов, из чьего кармана она их будет выплачивать. Правительственные экономисты уже объяснили народу, что пока "Хеврат а-Хашмаль" не возместит убытки, понесенные ею за время газового дефицита, не может идти и речи о снижении тарифов на электричество. Не сомневаюсь — она за это время наделает новых долгов. Поэтому сначала я заплачу за ее старые убытки своими деньгами, а потом — за новые — своим газом. Так что доходная труба со средиземноморских месторождений протянется мимо меня к расточительному госмонополисту, и от грядущего газового изобилия внутри страны мне никакой выгоды не извлечь. Но, может, что-то достанется от его экспорта?

Халява как стратегическая угроза

Многие (не только наблюдатели, но и участники процесса) считали, что экспортером газа Израиль может стать в рекордные сроки — через несколько месяцев после начала эксплуатации. Уже создана международная компания "Левант", где партнерами израильтян, которые займутся добычей, выступают корейская Daewoo, которая построит плавучий терминал для сжижения газа и его хранения, норвежская компания, эксплуатирующая суда для транспортировки сжиженного газа, и "дочка" "Газпрома" из Швейцарии — Gazprom Marketing & Trading Swiss AG. Ее специализация, как следует из названия,— поиск покупателей и продажа, в чем у "Газпрома" опыт огромный.

Продавать "Левант" намеревался в основном в Юго-Восточной Азии: Япония, Китай, Корея, Индия. Там конъюнктура самая выгодная — высокие цены, развитая инфраструктура приема сжиженного газа, быстро растущие потребности. В Японии они просто взлетели после закрытия АЭС.

Правительственная комиссия специалистов уже дала заключение: Израиль в состоянии продавать 53 процента будущей газодобычи. Но сложившийся дефицит газа у своих энергетиков и выросшие из-за него цены заставили планы пересмотреть. Обжегшись на молоке, дуют на воду. "Энергетическая независимость важнее будущих прибылей",— считают многие политики. А экс-министр энергетики и водных ресурсов Узи Ландау в марте, накануне ухода с поста, направил владельцам месторождения Тамар письмо с фактическим запретом экспорта.

Это скорее лишь заявление о политической позиции. "Решать вопрос об экспорте будет уже нынешнее правительство",— сообщил мне источник в самом министерстве.

Нет шансов, что Израиль откажется от экспорта вообще. На фоне уже разведанных газовых месторождений и потенциальных нефтяных, реальных перспектив разработки сланцевого газа и "нетрадиционной" нефти угроза топливного дефицита в ближайшем будущем совершенно не существенна.

Так что революция, пусть еще и не свершилась, но на подходе: перспектива энергетической независимости страны абсолютно реальна. Та же компания Noble Energy, которая открыла крупнейшие месторождения у израильского побережья, окрыленная успехом, нашла еще большие запасы газа в территориальных водах Кипра. Похоже, этот регион — новая кладовая. Так или иначе, но своих, уже разведанных, запасов Израилю хватит на добрый век — дай бог, чтобы на этот век сохранилась нынешняя потребность в традиционных энергоресурсах. Сидеть на них как собака на сене бессмысленно и расточительно.

Сложнее вопрос, как ими распорядиться. Пока экспортная стратегия — переброс газа в Юго-Восточную Азию. Но она разрабатывалась, когда отношения с прежде дружественной Турцией были почти разорваны. Сегодня же наметилось осторожное потепление. Многие, кстати, связывают его с заинтересованностью Турции в транспортировке израильского газа по трубопроводу "Набукко" — либо на самом деле, либо как со способом давления на Россию в сирийском вопросе.

Выход Израиля на рынок энергоносителей в качестве если не крупного, то хотя бы стратегически важного игрока может изменить отношение к нему в мире. Это уже не маленькое вечно воюющее государство, мешающее серьезным странам дружить с арабами, которые сидят на энергоносителях. С ним самим дружить бы надо.

Но внешнеполитические альтернативы — только цветочки. Ягодки созревают внутри. Если Израиль и вправду станет экспортером энергоресурсов, это может поставить страну перед совершенно новым вызовом.

Дармовых денег у Израиля никогда не было. Его экономика построена на экспорте, его развитие обусловлено высокими технологиями, это был единственный шанс — и до сих пор страна его успешно использовала.

А вот более легкие деньги, которые дают сырьевые отрасли, могут вытеснить высокие технологии на обочину. Та же "Хеврат а-Хашмаль", которая раньше тратила кучу денег на импорт топлива, станет тратить их на внутреннем рынке. Это опустит доллар и усилит шекель — что убьет экспортеров. И главную статью экспорта — продукцию израильского хай-тека. Сырьевые отрасли рождают больше миллионеров, но дают меньше рабочих мест, чем хай-тек. Будет больше рантье и люмпенов, меньше компьютерщиков. Это поменяет характер страны.

Многие израильские экономисты требуют уже сейчас принятия законодательных решений о вложении сырьевых денег в образование, науку, венчурные фонды, инфраструктуру — не дать им отравить экономику!

Судя по сегодняшним заявлениям израильского руководства, к ним прислушиваются.