После взрывов в Бостоне Европа обнаружила у себя малознакомую диаспору
После того как стали известны имена и происхождение организаторов бостонского теракта, в Европе активно обсуждают прежде не попадавшую в информационный прицел проблему: насколько велика и чем живет на Западе малознакомая диаспора выходцев с Кавказа?
Сначала практически все европейские СМИ рассказали о курьезе: послу Чехии в США пришлось открещиваться от кавказских ассоциаций. Он даже сделал официальное заявление: посмотрите в атлас, мы — не Чечня, Чечня — часть России, а мы независимая республика в Центральной Европе.
Потом европейцы начали считать. Выяснилось, что чеченская диаспора — это несколько сот тысяч человек в самых разных странах Европы и Азии.
По историческим причинам наиболее многочисленные сообщества чеченцев за пределами России сформировались в Турции (еще со времен кавказских войн Российской империи), и в Казахстане (куда чеченцев депортировали во время Второй мировой войны). В Турции их число оценивается в 100 тысяч человек, в Казахстане (у европейцев данные на конец 1990-х) — 34 тысячи. Далее, по европейскому калькулятору, следует Ирак (около 10 тысяч человек), Иордания (8 тысяч), Сирия и Египет (приблизительно по 5 тысяч на 2002 год), Арабские эмираты (точных цифр нет). В США, по оценкам, не более тысячи (в основном в районе Лос-Анджелеса и в Нью-Джерси, в Бостоне — всего несколько семей). Несколько сот чеченских иммигрантов живут в Канаде.
Беженцев, особенно после второй чеченской войны, приняли многие страны Европы. Официальный статус беженца в ЕС дает право на помощь с устройством образования, право на медицинское обслуживание и многое другое, что в дальнейшем позволяет, при желании, конечно, полностью интегрироваться в местную жизнь.
Наиболее многочисленное и заметное сообщество чеченцев образовалось в Австрии (по некоторым оценкам, до 42 тысяч человек). Во Франции обосновалось около 10 тысяч человек, причем живут они не компактно, а разбросаны по многим городам, от Парижа, где открыт чеченско-французский культурный центр, до Ниццы и Тулузы на юге и Ле-Мана на западе. Примерно столько же в Германии, в Бельгии от 7 до 10 тысяч, в Польше около 6 тысяч. Значительно число чеченских беженцев в скандинавских странах — Дании, Норвегии, Швеции и Финляндии.
До Бостона, подчеркивают европейские СМИ, ни одного массированного террористического акта на Западе до сих пор чеченцы не организовывали. Наоборот, трое чеченских парней стали знаменитостями в Норвегии, когда Брейвик расстреливал своих жертв в молодежном лагере. Подростки, поняв, с кем имеют дело, забросали его камнями. Один из них погиб — Брейвик застрелил. Выжившие помогли десяткам спрятаться от пуль.
Но европейские аналитики обращают внимание и на другое: трудность интеграции в западную жизнь с нормами поведения, отличными от жизни на родине, часто приводят чеченцев к отчуждению и, бывает, к конфликтам на новой родине. Такой конфликт цивилизаций, например, произошел в 2006 году в бельгийском городе Остенде, крупном морском порту и железнодорожном центре. Группу молодых чеченцев охранник не пустил в дискоклуб "Карре-бич": не прошли фейс-контроль — показались подозрительными. В результате завязалась массовая драка, с кровью, с пострадавшими. Объясняя, что случилось, представитель чеченской диаспоры в Остенде говорил: "Чеченские иммигранты практически не замешаны ни в наркотрафике, ни в воровстве, ни в грабежах, ни в криминальном бизнесе. Правда, в первых рядах — по дракам. Очень трудно объяснить, что в Европе за оскорбление не бьют морду, а заявляют в полицию".
Схожа основа более серьезного конфликта, разгоревшегося в Ницце: там дошло до поножовщины и стрельбы. Только по обе стороны оказались мусульмане. С одной — арабы-иммигранты из Северной Африки, с другой — чеченцы. Оказалось, арабам не нравится, что чеченцы слишком пристально и подолгу их разглядывают. Во всяком случае, так пресса передала объяснения участников инцидента. Хотя позже выяснилось, что в Ницце была и социальная сторона конфликта: спорили о несправедливом распределении муниципального жилья.
Любопытно, что многие западные комментаторы согласились с Рамзаном Кадыровым, заявившим после Бостона, что корни зла надо искать в самой Америке. Вот, например, Оливер Буллоу, бывший корреспондент Reuters в Москве и автор книги о Кавказе, пишет: "Слово, которое чаще всего связывают с чеченцем,— "террорист". Из-за Дубровки, из-за детей Беслана и теперь из-за Бостона. Но террористы всегда были только крайне малой частью населения. Более точной увязкой со словом "чеченец" было бы слово "беженец". В Америке и так довольно всего, чтобы молодые люди почувствовали себя чужими, как многие из массовых убийц последнего времени. Оружия хватит, чтобы убить кого угодно, а любой сумасшедший всегда найдет предлог. Сопоставьте два фактора. То, что братья Царнаевы были, очевидно, в Америке в изоляции, и то, что имели доступ к джихадистской идеологии. Может, в Бостоне встретились Беслан и Колумбайн (место массового школьного расстрела в США в 1999 году.— "О"), Сэнди-Хук (последняя трагедия с расстрелом детей в школе) и Дубровка..."
