Новый скандал произошел на процессе над полковником ГРУ Валерием Радчиковым, обвиняемым в организации взрыва на Котляковском кладбище. Ветеран-"афганец" Михаил Смуров, на показаниях которого строилось обвинение, выдвинутое против Радчикова, заявил, что оговорил его под давлением следствия. На предыдущем заседании, как уже сообщал Ъ, с таким же заявлением выступил другой предполагаемый исполнитель взрыва, "афганец" Андрей Анохин. Однако Смурова судья уличил во лжи. С подробностями — СЕРГЕЙ Ъ-ДЮПИН.
Михаил Смуров и Андрей Анохин обвиняются в том, что по заказу Валерия Радчикова изготовили и привели в действие бомбу на Котляковском кладбище, где собрались лидеры Российского фонда инвалидов войны в Афганистане. 14 человек были убиты и около 30 ранены. По версии следствия, теракт был совершен в отместку за смещение Радчикова с поста председателя РФИВА.
Напомним, что предыдущее заседание было перенесено из-за болезни Смурова — у него поднялось давление. "Обвиняемый, сегодня вы себя нормально чувствуете?"-- первым делом поинтересовался председательствующий на заседании полковник Владимир Сердюков. Получив утвердительный ответ, судья предложил Смурову подтвердить или опровергнуть сведения, изложенные в обвинительном заключении.
"Уважаемый суд,— начал Смуров,— считаю своим долгом заявить, что все показания, данные мною на предварительном следствии, включая и явку с повинной, я фактически писал под диктовку следователей. 'Скорректируй свои показания с анохинскими,— говорили мне на допросах,— и у тебя все будет нормально'. В противном случае мне недвусмысленно намекали на опасность, которой я подвергаю себя и свою семью. От кого именно исходила эта опасность, я не знаю — могу лишь сказать, что не от Радчикова и не от Анохина. Не сомневаюсь, что угроза моей жизни существует и сейчас, поэтому отвечать на вопросы отказываюсь".
Судья, казалось, был готов к такому повороту событий. Он признал право обвиняемого отказываться от дачи показаний против себя — это предусмотрено 51-й статьей Конституции России — и предложил ему отвечать лишь на те вопросы, на которые он сочтет нужным. Все остальные вопросы для экономии времени не комментировать, а только называть цифру "51".
— Смуров, угрожал ли вам кто-либо из следователей или оперативников (называет несколько фамилий)?
— 51.
— В чем именно проявлялись угрозы по отношению к вам?
— Сказали, что меня "опустят" в камере, если не подтвержу показания Анохина.
— Кто и чем угрожал вашей семье?
— 51.
— Применяли к вам физическое воздействие?
— Да, накануне того, как я написал "явку с повинной", надо мной целый день издевались. Правда, я упал в обморок и никого и ничего не запомнил. В общем, пишите "51".
— Обвиняемый Смуров, в своих прежних показаниях вы говорили о $10 тыс., якобы переданных вам Анохиным (по версии следствия, эти деньги были выделены Валерием Радчиковым на организацию взрыва.— Ъ). Вы получали эти деньги?
— Да.
— За что?
— В качестве оплаты за работу — я возил Анохина на автомобиле ВАЗ-2106, который он же мне и предоставил. Однажды я попал на этой "шестерке" в аварию, и требовались деньги на ремонт.
— Не много ли на ремонт "Жигулей"? На $10 тыс. можно купить две новые "шестерки"!
— 51.
— Секретарь, обязательно внесите отказ от ответа в протокол! Смуров, вы подробно рассказали следователям о подготовке взрыва — запомнили все, вплоть до таких мелочей, как цвет кладбищенского забора и размера калитки. Более того, нарисовали электросхему взрывного устройства. Если вы не при делах, то откуда вам все это известно?
— Этот допрос был хорошо отрепетирован. Модель взрывного устройства следователь достал из сейфа и предложил мне ее срисовать. А все остальное я писал, говорил и рисовал по образцу показаний Анохина, которого допрашивали передо мной.
В таком же духе протекал и весь дальнейший судебный допрос. "Когда Смуров начал отвечать на вопросы судьи, он поставил меня в дурацкое положение,— говорит адвокат Смурова Игорь Вербицкий.— Мы с ним договорились, что если уж он решил скрываться за 51-й статьей, то нужно молчать, как партизан на допросе. Теперь судья будет постоянно ловить его на противоречиях".
"Коммерсантъ" продолжит следить за процессом.