Как пишет газета New York Times, на Кубе до сих пор живет 101-летний Грегорио Фуэнтес, который был дружен с Эрнестом Хемингуэем и стал прототипом главного героя повести "Старик и море". На Кубе, оказывается, не только до сих пор почитают память "старины Хэма", несмотря на его "империалистическое происхождение", но и делают немалый бизнес на его имени, что оказывает существенную поддержку местной экономике. Столетие со дня рождения писателя, отмечаемое в этом году, на острове возведено в ранг национального праздника.
Грегорио Фуэнтес, коричневый и сморщенный, будто выдубленный морскими волнами, старичок с удовольствием принимает посетителей, вне зависимости от их национальности и языковой принадлежности, в своей крошечной комнатке, окнами выходящей на морское побережье. Покачиваясь в своем скрипучем кресле, бывший морской волк готов сутками рассказывать о тех днях, когда он выходил на своей лодке в открытое море вместе с бородатым гринго, который был таким хорошим другом, восхитительным рассказчиком и отважным рыбаком.
Почти 20 лет Фуэнтес был капитаном рыбачьей лодки Хемингуэя "Пилар" (позднее она была передана в дар местному музею писателя). Познакомившись с Папой в 1928 году, кубинец сразу пришелся тому по душе. Фуэнтес сопровождал писателя во всех его поездках, начиная от африканского сафари ("Папа велел нам всем замолчать: он нюхом чуял льва, пришедшего за ним. Лев бросился, а он выстрелил ему в пасть и сразу убил его...") и до выслеживания на "Пиларе" фашистских подводных лодок у кубинского побережья.
Именно в те времена и сам капитан запечатлены в лучших произведениях писателя, в частности в самой знаменитой его повести "Старик и море" (1952). Старый рыбак не читал ни одной книги своего друга: "Для чего? Ведь я живу в них вместе с ним".
Посещение Фуэнтеса входит в обязательную программу для любого туриста, выбравшего экскурсию "По хемингуэевским местам". 45-летний внук старого капитана Рафаэль запросит с посетителя $50 за 15 минут его рассказа. Правда, если хорошенько поторговаться, то вполне можно сбить цену вдвое.
Хемингуэй жил, писал, пил и рыбачил на острове с 1932-го по 1960 год, а затем, вынужденный сделать выбор между любимым островом и Штатами, страшно скучал без Кубы. Его биографы считают, что именно разлука с местом, где он был так счастлив, спровоцировала самоубийство писателя год спустя. Но и Куба не забыла его: согласно официальной установке властей, Хемингуэй был и остался великим кубинским писателем, прославившим предмет своего обожания на весь мир (Фидель Кастро, которому однажды удавалось порыбачить с Папой, до сих пор называет его любимым прозаиком). Его книги до сих пор продаются по всему острову, зачастую перемешавшись на прилавках с марксистскими опусами Че Гевары. Лицо Хэма сурово смотрит с маек и плакатов. Бронзовый бюст писателя, установка которого была в свое время спонсирована местным зажиточным рыбаком, взирает на море с ротонды на гаванской набережной. Имя писателя постоянно на слуху — будь то название улицы, набережной, рыболовного состязания или же любимого им коктейля-дайкири.
Романтический тур по кубинским хемингуэевским местам, включая посещение дома писателя, где он счастливо жил со своими третьей и четвертой женами, обойдется туристу в $15-40 c носа. Приобщиться ко вкусам писателя можно в его любимом баре El Floridita в Старой Гаване, заказав дайкири "Папа Хемингуэй" (сок лайма или грейпфрута, щедро сдобренный белым ромом) за немалые по местным меркам деньги — $6.
И все же, несмотря на то что имя американского писателя работает на социалистическую кубинскую экономику, многие его почитатели на исторической родине считают, что чувства, которые здесь к нему питают, вполне искренни. Например, 38-летняя Мина Хемингуэй, внучка писателя (она, кстати, дважды побеждала в почетном ежегодном турнире рыбаков имени ее деда в Гаване), живущая во Флориде, говорит: "Он там по-прежнему более, чем реален. Кубинцы отдают истинную дань уважения его памяти и работе".
А старый Фуэнтес, обращаясь к туристам, заявляет: "Люди везде принимали его как бога, только что сошедшего с небес. И я считал его богом: он делал вещи, недоступные простым людям". Несмотря на то что многие западные издатели предлагали старику приличные деньги за воспоминания о годах, проведенных рядом с Папой, капитан, который ни разу не выходил в море после смерти своего кумира, всегда отказывался: "Я знаю слишком много тайн. И не раскрою их и за все деньги мира".
ЕЛЕНА Ъ-МАКСИМЕНКО