Назначение Черномырдина главным переговорщиком по урегулированию югославского кризиса все восприняли с одобрением. Черномырдин — политик серьезный, со своими связями в Югославии. Правда, многие не преминули увязать новое назначение с тем, что речь ЧВС бывает порой очень оригинальной. И как это увяжется с новой серьезной задачей?
До чего договорится Черномырдин?
Александр Шохин, депутат Госдумы:
— Прикрепление "дипломата" Черномырдина к "хозяйственнику" Примакову — гениально. На самом деле ставка делалась не на переговорный талант ЧВС, а на то, что он имеет влияние на людей, близких к американскому Белому дому. Черномырдин сможет и при помощи междометий объяснить американцам, что они не правы. И может, как раз его они и поймут. Хотя я не уверен, что ЧВС способен вести многоходовые переговоры или сможет подменить МИД. Кстати, авторство фразы "хотели как лучше, а получилось как всегда" принадлежит вовсе не Черномырдину, а Григорию Явлинскому, но у него она не получила народного признания. А у Черномырдина ее заметили.
Григорий Горин, писатель:
— Он вообще может договориться с Клинтоном, потому что у них близкий уровень вербального мышления. Они оба мыслят парадоксально прямо и обязаны понять друг друга. А чего стоит последний шедевр: "В Югославии катастрофа. Катастрофа — это всегда плохо!" Все-таки, у Степаныча есть глубинное чувство слова. Это хорошо, потому что парадоксально. И вполне в духе времени. Поэтому все у него получится.
Владимир Медведев, президент Союза нефтегазопромышленников России, депутат Госдумы:
— Если над ЧВС не будет давления президента и чиновников и будет свобода волеизъявления, то, может, что-то и получится. Конечно, ЧВС не всегда говорит правильно, но его речь идет по-нашему, по-крестьянски, от всего сердца, а это иногда воздействует лучше всего. Уверен, что Черномырдин может найти нужные слова и доводы. Хотя если он ставит перед собой задачу превратиться в великого политика, то договориться он сможет до чего угодно, даже до абсурда.
Семен Альтов, писатель-сатирик:
— А зачем ему говорить? Он появляется, и этого уже достаточно. Я уверен, что именно он закончит эту балканскую игру лиц и красноречий своей значимостью и влиянием. Массивность его фигуры затмит все вокруг.
Владлен Сироткин, историк, профессор Дипломатической академии МИД РФ:
— До чего угодно, вплоть до "ботинка в ООН". И нечего от Черномырдина ждать чего-то особенного. Какой из него дипломат и переговорщик? Ему сторожем в бане служить, а не дипломатией заниматься. Впрочем, он — отражение нашей эпохи. Да, он косноязычен, но верно служит барину. Но я думаю, что его никто и не поймет. Его слова будут переводить молодые барышни, которые не смогут передать всю афористичность речи. Ничего он не сделает, время для переговоров еще не наступило.
Константин Боровой, депутат Госдумы:
— Велика вероятность, что до мира. Черномырдин будет говорить с Милошевичем о гарантиях его личной безопасности, и, по-моему, Милошевич пойдет на уступки. Я с уважением отношусь к тому, что Виктор Степанович ни разу не назвал страны НАТО агрессорами и не осудил их. В отличие от всех этих идиотов, он ведет себя как дальновидный политик.
Игорь Иртеньев, главный редактор журнала М. Жванецкого "Магазин":
— Я вообще большой поклонник Черномырдина. Это всегда свежо, неожиданно и далеко от замысла. Наслаждаюсь этим каждую неделю. Виктор Степанович, прямо как Грибоедов, разошелся на пословицы: "Ночь прошла, они хватились", "корячимся, как негры" и т. д. Но его крылатые фразы создают довольно обманчивое впечатление. Он ведь человек здравомыслящий, а при его неофициальных связях в Югославии успех не исключен. Во всяком случае, хуже он не сделает.
Виктор Шендерович, ведущий программы "Итого":
— С пониманием отношусь к этому назначению. Главное, что Черномырдина слушают. Для Запада он — воплощение загадочной русской души. Сейчас нужен человек, который способен разговаривать не только с Западом, но и с Милошевичем. А Черномырдин способен. А вообще, у меня отношение к нему, как Сальери к Моцарту. Я беру трудом, а он — талантом, я переставляю слова, а он просто говорит. "Россия — страна сезонная". Это же национальная идея, которую все так ищут. А еще: "Мы с вами так будем жить, что наши дети и внуки завидовать станут!"
Виктор Коклюшкин, писатель:
— Ох, и не знаю, но американцам теперь придется заново учить русский язык. Черномырдин не просто политик, а народно-государственный деятель. Я не могу даже запоминать все его выражения, это народный кладезь. Там, где у нормального человека "да", у Виктора Степановича "возможно", где "возможно", там вообще неизвестное русскому языку выражение. Весь смысл у него не в словах, а во взгляде. Что-то говорит, а что конкретно — и сам не поймет.
Аркадий Арканов, писатель:
— Шансы договориться у него есть. Это же он запустил грандиозный, потрясающий слоган. И там он сработает как буфер. Мне вообще нравится его живая, образная речь. Именно такой язык доступен большинству населения, а не мудреная речь про "монетаризм". Если бы был политик, который мог бы соединить в своих речах "монетаризм" с "коряченьем", у него были бы все шансы на победу в любых выборах.
Людмила Пихоя, бывший спичрайтер президента России:
— Может быть, до чего-то, что всех устроит. Человек он опытный, ответственный. У него прекрасный, сочный русский народный язык. А его "здесь вам не тут"? Бессмыслица? Отнюдь. Потому его фразы и становятся народными. Кто скажет, что слушал Черномырдина и ничего не понял? Все прекрасно понимают его неоконченные предложения. А другие политики и руками показывают, и бровями себе помогают, кулаками бьют, но возьмешь расшифровку без правки редактора — ничего не поймешь. А у Виктора Степановича все очень убедительно.
Аркадий Инин, писатель, драматург:
— Надеюсь, до чего-нибудь он договорится. Неважно, на каком языке и с какой речью. Я вообще с восторгом отношусь к перлам Черномырдина. Это классика. В Думе его как-то спросили про его высказывания, а он ответил: "Я к русскому языку претензий не имею".