На прошедшей неделе инвесторы ждали добрых вестей из Парижа. Представители G7 и МВФ, собравшиеся в столице Франции, спорили, какой кредит дать России — чрезвычайный или ограничиться виртуальным, то есть просто пообещать финансовую помощь? Решили остановиться на втором варианте.
Интрига вокруг чрезвычайной помощи международных финансовых организаций России была закручена не хуже, чем в шпионских романах. В прессу постоянно "сливалась" информация о непременном выделении российскому правительству стабилизационного кредита в размере не менее $10 млрд. За ее достоверность отвечали неназванные источники, близкие к правительственным верхам. На самом же деле, по словам одного высокопоставленного чиновника, версию о $10 млрд сочинили в Мировом банке и сами же ее и распространили. Спрашивается зачем? А затем, чтобы успокоить российских и иностранных инвесторов и спасти фондовый и финансовый рынки.
Того же, кстати, добивался и Сергей Кириенко. Но другим информационным способом. Премьер и в официальной, и в приватной обстановке убеждал финансистов в том, что у правительства и ЦБ есть возможность выйти из кризиса самостоятельно, без помощи МВФ и МБ. Но если что, то нам, дескать, тут же дадут денег. Инвесторы сами хотели в это поверить, тем более и Чубайс зачем-то отправился в Вашингтон.
Уговоры и хорошо срежиссированные утечки информации сделали свое дело — в начале июня кризис отступил. Хотя, как утверждают в банковских кругах, перелом наступил только тогда, когда Кириенко удалось уломать таких инвестиционных "китов", как, например, CS First Boston, которые в день начала парижского визита Кириенко (3 июня) начали скупать ГКО. По словам людей из окружения премьера, в самолете он был мрачен, так как сомневался в том, что иностранные инвестиционные банки выполнят свое обещание не выводить капиталы из России. Но в Париже повеселел: из Москвы сообщили, что ГКО начали наконец покупать.
Поэтому от встречи замминистров финансов G7, которая проходила 9-10 июня в Париже, в Москве уже ничего не ждали, кроме еще одного доброго слова. Его и услышали из уст первого заместителя директора-распорядителя МВФ Стенли Фишера (МВФ всегда тщательно согласовывает свою позицию с главными акционерами фонда — странами "большой семерки"). Фишер, как передало агентство Dow Jones, заявил, что пока не видит необходимости увеличивать размер финансовой помощи России. Если же ситуация изменится, то мы "должны быть к этому готовы".
Казалось бы все, точка в кредитной истории поставлена. Но тут в правительстве испугались — а вдруг инвесторы расценят заявление Фишера как вежливый отказ? Тогда нового всплеска кризиса не избежать. Белый дом поспешил с разъяснениями: а мы ничего у МВФ и не просили. Более того, нам экстренная помощь не только не нужна, а даже вредна, так как может заронить в умы инвесторов сомнение: у России все так плохо, что без чрезвычайного кредита МВФ ей одной из кризиса не выбраться.
Однако интрига интригой, а займы правительству все-таки нужны. Поэтому было сделано все возможное, чтобы добиться согласия МВФ на предоставление очередного 670-миллионного транша в рамках программы расширенного кредитования. Ждут также завершающих траншей угольного и структурного займов от МБРР. Все это даст бюджету более $1 млрд. Но этого мало. По мнению экспертов Минфина, для того чтобы стабилизировать ситуацию на рынке ГКО, необходимо срочно переоформить краткосрочные бумаги — а они оцениваются в $35 млрд (половина всех ГКО) — в долгосрочные. Сделать это можно, только заняв на Западе, поскольку таких денег в России, во-первых, нет, а во-вторых, они слишком дорогие. По предварительным расчетам, правительству нужно как минимум $5-6 млрд до конца года, чтобы избавиться от значительной доли краткосрочных ГКО.
Большую часть этой суммы предполагается набрать не за счет запланированной помощи МВФ и МБ (их займы прежде всего пойдут на зарплаты бюджетникам и шахтерам), а за счет эмиссии евробондов, хотя условия их размещения постоянно ухудшаются. Если в прошлом году с нас брали 9,25% годовых, то последний выпуск евробондов в $1,25 млрд был размещен под 11,75%. Но в правительстве все равно довольны — могло быть и хуже. О том, что основная ставка будет сделана именно на евробонды, а не на кредиты МВФ, свидетельствует и последнее решение правительства об увеличении в этом году потолка размещения этих ценных бумаг с $4 млрд до $6 млрд.
КОНСТАНТИН СМИРНОВ