9 апреля "Коммерсантъ" опубликовал интервью Сергея Дубинина, в котором бывший глава ЦБ обвинил Юрия Скуратова в том, что тот лично заинтересован в проверке Центробанка. С нами связался Константин Мерзликин, заместитель главы секретариата Юрия Маслюкова, упомянутый Дубининым в интервью как "бывший руководитель банка 'Кредитный союз'" и "сотрудник Ашота Егиазаряна, имеющий отношение ко многим разворованным банкам". Он попросил предоставить ему возможность ответить на обвинения Сергея Дубинина. С КОНСТАНТИНОМ МЕРЗЛИКИНЫМ встретился корреспондент Ъ АЛЕКСАНДР Ъ-СЕМЕНОВ.
— Чем вы занимались в Уникомбанке и что дало основания Сергею Дубинину связать вас с хищениями в этом банке, в частности, через банк "Кредитный союз"?
— Дело в том, что я никогда не был руководителем "Кредитного союза", как это утверждает Сергей Дубинин. Более того, я в нем никогда не работал и о существовании такого банка узнал только из интервью Дубинина вашей газете.
В Уникомбанке я отвечал за кредитование предприятий Московской области. Был зампредом, председателем кредитного комитета. Но на этом основании нельзя вписывать мое имя в эту конструкцию. Еще до моего прихода в Уникомбанк он был в тяжелом положении. Были, наверное, просчеты руководства, невозвраты, но по тем кредитам, которые при мне выдавались, практически не было невозвратов.
— Дубинин назвал вас человеком, близким к бывшему владельцу Уникомбанка Ашоту Егиазаряну. Некоторые осведомленные источники считают его причастным к производству компромата на Юрия Скуратова. Вы действительно были близки с Егиазаряном?
— Общался так же, как любой сотрудник банка. Он был заместителем председателя совета директоров. Общался с ним на том уровне, на каком исполнительная дирекция обычно общается с советом, в соответствии с кругом моих обязанностей. Только в этих границах. Ведь так можно любого бывшего сотрудника Уникомбанка назвать "сотрудником Егиазаряна". Мало ли кто с кем знаком — кстати, Дубинин, судя по тексту его интервью, с Егиазаряном тоже знаком. Не понимаю, почему из этого какие-то глубокие выводы надо делать. Что мы, родственники, что ли?
— Но, может быть, у вас были какие-то отношения с владельцами банка, помимо работы, о чем и знал Дубинин?
— Абсолютно нет. Никаких дружеских контактов. Более того, с Дубининым я не знаком.
— Вы утверждаете, что ничего даже не слышали про банк "Кредитный союз". Но как глава кредитного комитета вы должны были знать, что у Уникомбанка имеются отношения с таким банком.
— Никоим образом. Я и сейчас не знаю, что это за банк. На то существовали другие подразделения, например межбанковского кредитования. Я же отвечал за совершенно конкретные вопросы — кредитование предприятий.
Совершенно непонятно, зачем Дубинин меня сюда приплел. Никого не видел, ничего не слышал, а тут тебя приплетают, да еще в таком политизированном контексте. Это богатые люди сидят где-нибудь в Париже, делают заявления. А я бедный чиновник аппарата, которого втянули в какую-то грандиозную историю.
— Кто вас пригласил в Уникомбанк?
— Уже не помню. Это было в 96-м году, когда был проект создания губернского банка.
— Но ведь Дубинин основывал свое мнение на каких-то фактах.
— Я думаю, он знал, что бывший зампред Уникомбанка работает у Маслюкова, и специально бросил тень на первого вице-премьера. Я, конечно, не могу это утверждать, но логика выстраивается именно такая.
— А как вы попали в аппарат к первому вице-премьеру?
— После Уникомбанка я некоторое время работал чиновником в аппарате Московской области, отвечал за экономический блок. На меня "вышли" из секретариата и предложили поработать по финансово-экономической тематике. Секретариат состоит из двух блоков — по промышленности и ВПК. Этим я не занимаюсь. А вот финансы, валютно-экспортный контроль, Минфин, налоги — то, что близко по работе в банке, вошло в круг обязанностей.
— Ваше имя называлась в числе кандидатов на пост руководителя Российского банка развития. Однако позавчера Юрий Маслюков согласился предложить другую кандидатуру. Не считаете ли вы, что вам помешали именно обвинения бывшего руководителя ЦБ?
— Я так не думаю. Юрий Дмитриевич определился уже две недели назад.
— А отношения с Маслюковым как-то изменились?
— Как и были. Совершенно рабочие. Не изменились — даже, может быть, улучшились. Шучу.