Фото: Валерий Мельников, Коммерсантъ / купить фото
Инна Горохова из Тулы ("Работать надо", Валерий Панюшкин) пишет: "Я получаю квартиру. Все благодаря вашей помощи. Пусть хранит вас Бог". Два года назад мы стояли с Инной на окраине Тулы над парой обгоревших чурбачков — все, что осталось от ее дома, пока девочка-сирота жила в интернате. Тульские власти отказывались предоставлять девочке жилье потому, что по документам за Инной числился дом. Комиссии все никак не могли признать дом Инны непригодным к жизни. Приезжали, не находили никакого дома и не могли сделать никакого вывода. Пришлось притащить комиссию, еще раз ткнуть носом в обгоревшие чурбачки и объяснить, что это и есть дом, про который комиссия все никак не может решить, пригоден ли он к проживанию. Два года прошло. И вот — квартира. Не очередь на квартиру, не ваучер, а квартира. И девушка в ней живет.
Нина и Саша Гусевы из Красноярска ("Нина и Саша нигде не живут" и "Дух закона", Валерий Панюшкин) тоже шлют письма. В письмах фотографии, на них квартиры. Две квартиры — для брата и сестры. Два года назад мы отменили в Верховном суде указ губернатора Красноярского края о том, что жилье детям-сиротам предоставляется по месту потери родительского попечения, то есть в деревне, где умерли их родители и где в ближайшие сто лет не будет построено ни метра жилья. Суд признал указ незаконным, и вот — квартиры. Как и положено, согласно закону, по месту жизни, в Красноярске, где Саша автомеханик, а Нина студентка. "Саша так ошалел, даже не сразу решился взять ключи в мэрии, все не верил, что это его квартира",— пишет Татьяна Давыдович, волонтер.
А вот пишет вице-премьер правительства Ольга Голодец... 15 марта мы спрашивали вице-премьера на страницах "Ъ" ("Пропавшая грамота", Валерий Панюшкин), как случилось, что больная диабетом 15-летняя Настя Переверзева, у которой была инсулиновая помпа, не получает для нее расходных материалов, и Настина мама вынуждена отказаться от помпы, слишком дорогой в обслуживании. Почему врачи врут, будто расходники для помп дают только детям младше шести лет? Есть циркуляр Минздрава, противоречащий Всеобщей конвенции о правах ребенка? И что делать Насте? — спрашивали мы вице-премьера Голодец. И вот она пишет в ответ: "Такого документа (по которому бесплатные помпы выдаются только детям до шести лет.— Русфонд) не существует. Все дети в безусловном порядке имеют право на помпы, если есть медицинские показания. Ссылаться можно на приказ Минздрава от 29.12.2012 N1629 "Об утверждении перечня видов высокотехнологичной медицинской помощи". Там есть раздел "Эндокринология", где прописано использование помп".
Слышите, родители детей с сахарным диабетом? Это слова вице-премьера Голодец. Возьмите эту газету и требуйте помп, ссылайтесь на приказ Минздрава, а если помп не дают, жалуйтесь нам. А дальше вице-премьер пишет: "В случае с Анастасией Переверзевой, по всей видимости, произошла подмена понятий: ограничение до шести лет действительно существует в ряде категорий по дополнительному лекарственному обеспечению, но помпы — это не лекарства для льготных категорий".
По этому пункту нам предстоит еще с вице-премьером поспорить. Что это за "ограничение в ряде категорий"? То есть существуют случаи, в которых дети старше шести лет не считаются детьми? И "подмену понятий", выходит, совершила врач Насти Татьяна Трясова. По ее словам, до сих пор в городе не было и десяти новых помп, вот врачи и "решили сначала давать самым маленьким". А вы говорите, приказ Минздрава N1619...
И, наконец, пишет вице-премьер: "Что делать Насте? Ответ: надо прийти на прием 26 марта к врачу". Из аппарата вице-премьера звонили в Настину клинику. 26 марта Настя болела, ее мама у эндокринолога получила заверения, что помпу Насте поставят и расходники дадут "на несколько месяцев", но не получила извинений, которые нам казались бы естественными.
Во многих случаях, с которыми мы сталкиваемся, теперь уже даже не нужно публикаций в "Ъ" и обращений в суд. Достаточно телефонного звонка. Вот Максим Плехов, мальчик с ДЦП, живет в Омской области в селе Серебряное в 70 километрах от районного центра Горьковское. Учится на дому. Но этой зимой такие снегопады в Сибири, что дороги завалило снегом и учитель не может пробраться к Максиму через сугробы, чтобы учить его. А местная администрация говорит, будто расчищать деревенские улицы — грейдеров не напасешься. Вот так и сидит мальчик, несколько месяцев не учась, в буквальном смысле слова занесенный снегом. Но достаточно нашему юристу Светлане Викторовой позвонить в местную администрацию и спросить, хочет ли она, чтобы ею занялся проект "Правонападение" и написал про них "Ъ", как грейдер является. И дорога расчищена. И учитель идет учить Максима. Потому что бороться надо.
Боритесь — это работает.
Весь сюжет rusfond.ru/pravonapadenie