Правительство докопалось до Лувра

Музей назначение

Директора Лувра Анри Луаретта, уходящего со своего поста 14 апреля, сменит один из его подчиненных, археолог, специалист по античному искусству Жан-Люк Мартинес. Его назначение комментирует специальный корреспондент "Ъ" в Париже АЛЕКСЕЙ ТАРХАНОВ.

О том, что Луаретт, отметивший в прошлом году 60-летие и руководивший Лувром 12 лет, уйдет, было объявлено еще в декабре. Все было подано как его настоятельное желание. "Меня заверили, что я буду переназначен, но если я думаю о пользе музея, мне пора уходить",— сказал Луаретт в интервью Le Monde. С тех пор за его место боролось не менее десяти кандидатов. На последнем этапе их число сократилось до трех, а потом, когда сошел с дистанции Лоран Ле Бон, директор Центра Помпиду в Меце, остались двое — Сильви Рамон, директриса художественного музея Лиона, и Жан-Люк Мартинес, 49-летний заведующий отделом античности, профессор и археолог, служащий в Лувре с 1997 года.

За Сильви Рамон ратовала министр культуры Орели Филиппетти, желавшая, как уверяют, чтобы главным музеем Франции наконец-то руководила женщина. За Жан-Люка Мартинеса выступал музей, кроме того, он был известен как большой демократ, уроженец бедных предместий и вообще сторонник того, что искусство принадлежит народу. Недаром именно ему была поручена работа по созданию филиала Лувра в бывшем шахтерском городе Ланс на севере страны. Социалистическое правительство должно было это оценить.

В соперничестве двух отчасти победил третий — Луаретт. Тот хотя и не поддерживал Мартинеса, но все же уходит успокоенный в том, что хозяйничать в Лувре будет не посторонний, а человек, знающий сложное хозяйство самого большого в мире художественного музея с его 403 залами, 243 тыс. кв. м площади и 14,5 км коридоров.

В этих коридорах, впрочем, говорят, что новый директор будет куда более осторожным и консервативным. Мартинес подобьет итоги блестящего луареттовского двенадцатилетия и вернет Лувр к привычному и более размеренному существованию. Он не любитель эффектных выставок, а настоящий музейный работник, преданный своим коллекциям, и увеличение числа посетителей, которым не раз хвастался Луаретт, не считает сверхзадачей. Античник, владеющий в числе шести языков латынью и греческим, он луареттовскому veni, vidi, vici явно предпочитает festina lente — "поспешай медленно".

Двухметровый Луаретт был слишком заметен и деятелен. В этом смысле он принадлежал к прошлому поколению музейных волшебников, знакомому нам по Томасу Кренцу или Петеру Ноеверу. Луаретт 12 лет стоял во главе Лувра, а до этого создавал музей Орсе. Он изменил саму схему существования Лувра и доказал, что государственные сокровищницы могут не только сосать средства у государства, но и зарабатывать их. Он втрое увеличил число посетителей, доведя их до 10 млн в год. Он стал получать деньги за прокат произведений, отправляя доходы на развитие музея. Одна только выставка в американской Атланте в 2006-2007 годах принесла Лувру €5 млн. Он заключил соглашение по музейному сопровождению "Лувра в Абу-Даби", где в спроектированном Жаном Нувелем новом музее должны были за вознаграждение гостить луврские сокровища. Вместо благодарности это вызвало критику. Ему ставили в вину чуть ли не торговлю национальным достоянием. Среди проектов его времени тот же Лувр-Ланс (ускоривший карьеру Мартинеса), который он заказал модным японским архитекторам из бюро SANAA, открытие отдела исламского искусства, многочисленные выставки современных художников. Он был первым чужаком, возглавившим главный музей Франции, а теперь кресло возвращается, как это всегда было, выходцам из луврских коридоров.

Луаретт не хочет оставаться на пятый срок и даже не предполагает больше работать в музеях, желая, впрочем, оставаться "на государственной службе". Отставка была более чем почетной, его принял президент Олланд и удовлетворил его просьбу: экс-директор Лувра войдет в Государственный совет.

Я несколько раз встречался с Анри Луареттом, и всегда он производил на меня впечатление весьма харизматичного хозяина музея. Он любил и Лувр, и себя в нем. Трудно предположить, что своей единственной в мире должности, гораздо более важной, чем какой-нибудь министр культуры, он добровольно предпочел пост одного из 350 государственных советников Франции. Скорее всего, Луаретт получил предложение, от которого не смог отказаться. Главные музейные функционеры — это все-таки государственная номенклатура, и после смены президента и правительства им тоже свойственно меняться.