В Кремле все определеннее говорят о том, что, если 15 апреля Дума проголосует за импичмент, президент пойдет на роспуск нижней палаты. Ельцин, судя по всему, прекрасно понимает, что в сегодняшней ситуации терять ему уже нечего — кроме своего поста. Близящаяся развязка скуратовской истории должна показать, остались ли еще у президента силы на эту последнюю попытку удержать власть.
До президентского окружения, похоже, уже дошло, что после первой же неудачной попытки "разрулить" ситуацию с генпрокурором кремлевские куранты начали отсчет времени до часа Х. Основные вешки на этом временном отрезке уже расставлены: повторное голосование Совета федерации по Скуратову и думское заседание по импичменту президенту.
Как все чаще признают в кулуарных беседах кремлевские обитатели, после провальной премьеры эротического детектива про мужчину, называвшего себя Юрой, было окончательно нарушено и без того призрачное политическое равновесие, и теперь враждующие стороны запустили механизм взаимоуничтожения. Правда, как ни странно, широко анонсированных думским куратором Генпрокуратуры Илюхиным разоблачений антинародного президентского окружения ни само это окружение, ни заинтригованное население так и не дождалось. Гепрокуратура, похоже, предложила Кремлю вместе сыграть в "потерянную грамоту": Скуратов "теряет" свое разоблачительное письмо президенту, а Московская прокуратура за это "теряет" уголовное дело против Скуратова. Кремль разыгрывать эту партию отказался: уголовное дело #275002 против теперь уже экс-генпрокурора (именно такой статус, как настаивают президентские сотрудники, вменен Скуратову пятничным указом Ельцина) нашлось. Более того, Кремль высказал сомнения относительно профпригодности московского прокурора Сергея Герасимова, который не был уверен в его существовании. Очевидно, что в случае победы президентской стороны (то есть в случае утверждения сенаторами отставки Скуратова) сомнению будет подвергнута профпригодность и верхушки Генеральной прокуратуры — с немедленными оргвыводами.
Замглавы кремлевской администрации Олег Сысуев не сомневается в том, что от выступления Скуратова перед думцами едва ли стоит ждать сенсации: "Если мы даже в разрекламированном письме не нашли ни одной фамилии, ни одной суммы, ни одного номера, становится понятным, что Скуратов достаточно юридически подкован, чтобы не бросаться с высокой трибуны бездоказательными обвинениями в адрес президентского окружения".
Но даже если думская атмосфера вновь подействует на отстраненного генпрокурора возбуждающе и "список Скуратова" все-таки будет оглашен, это едва ли добавит ему доверия губернаторов, которым и предстоит поставить точку в этом скандале. Главы регионов прекрасно понимают, что политический взрыв, неизбежный в случае их повторного демонстративного голосования "против воли президента", станет детонатором взрывов в их собственных вотчинах.
На губернаторский инстинкт самосохранения Кремль надеется и в ситуации с импичментом. Однако если думской оппозиции удастся набрать более 300 голосов хотя бы по одному пункту обвинений против президента, то все заклинания президентских стратегов о "юридической бесперспективности" этой затеи станут бессмысленными. Политическое звучание думского голосования в таком случае будет однозначным: "Ельцину вынесен импичмент". Начиная с этого момента, никакие примирительные и даже компромиссные сценарии станут просто невозможными. И это прекрасно понимают не только Дума, Совет федерации, и правительство, но и сам Ельцин. Как заявил один из высокопоставленных кремлевских сотрудников, "зная характер президента и всю историю его президентства, можно не сомневаться: если Дума пойдет на импичмент, то он не растеряется". В таком случае последует дальнейший "обмен любезностями": президент распускает Думу — коммунисты устраивают уличные беспорядки — президент запрещает КПРФ и другие экстремистские партии, вводит чрезвычайное положение и формирует дееспособное либеральное правительство.
Собственно, перечисленный набор действий требовался от Кремля еще осенью прошлого года, однако тогда президент предпочел "заморозить ситуацию" с помощью правительства Примакова. "Заморозка" начала с болью отходить, и теперь Кремлю, как ни парадоксально, остается уповать на излюбленный товарищем Маслюковым печатный станок: надо либо произвести экстренные денежные вливания в силовые министерства, либо купить Думу, чтобы силовики не потребовались.
ЕЛЕНА Ъ-ТРЕГУБОВА