Фестиваль "Золотая маска" в разгаре, но его балетная интрига только начала разворачиваться. Позавчера в театре Et cetera был показан первый номинант в категории "лучший спектакль" — "Мужчина в ожидании" екатеринбургской труппы "Провинциальные танцы".
Современный постановщик Татьяна Баганова и ее небалетные артисты отважно вступили в состязание со звездным составом "Снов о Японии" столичного Большого театра, с классиком ХХ века Августом Бурнонвилем в исполнении Новосибирского театра оперы и балета и государственно признанным лидером современного балета Борисом Эйфманом.
Смешивать в одном флаконе балетную классику, современный балет и современный танец по меньшей мере не корректно. Во всем мире они разведены по разные стороны баррикад, что следует сделать и организаторам "Маски". Ибо современный танец напоминает все что угодно, но только не балет и существует в России не более десятка лет. Всерьез им занимается с пяток трупп, за которыми пристально следит танцобщественность Запада: приглашает на мастер-классы, на фестивали, на разовые проекты. Среди российских первопроходцев "Провинциальные танцы" — одни из самых уважаемых.
Работа Татьяны Багановой "Мужчина в ожидании" — не самое сильное произведение хореографа с мужской хваткой, жесткой режиссурой и склонностью к концептуальности. Это — мягкая разновидность русского феминизма, танцевальная версия киношной "Зимней вишни" — только без быта, внятного сюжета и мелодраматизма. Как и следует из названия, эта полная самоиронии женская история крутится вокруг мужчины, который непредсказуем, находится в постоянном журчании и отвлекается по пустякам.
Безвольное и нежное бисексуальное существо в гипюровой короткой комбинации и с куриными перышками в золотых буйных кудрях является объектом домогательств двух дам. Прагматичка в капроновом брючном костюме готова удовольствоваться его телом, неврастеничка в фантастической шляпе невесты норовит завладеть и душой. Этот роман отслеживают, направляют и комментируют два ангела с гипюрово-куриными крылышками: добросовестный служака и хронический неудачник.
Чисто русская история рассказана вполне европейским танцевальным языком, в котором, однако, преобладает галльский акцент: механическая пластика кукольных персонажей, истекающих клюквенным соком вместо крови, отсылает к эстетике хореографа Карин Саппорта. Однако работе Багановой недостает французской рационалистичности. К середине спектакля четко заявленный ритм начинает буксовать, появляются длинноты и пустоты. Постановщик запутывается в отношениях своих персонажей и, облегчая себе задачу, отсылает одну из искусительниц за кулисы до конца действия. Активные поначалу ангелы со временем превращаются в обычных комиков просцениума. Зритель, как и "мужчина...", остается в ожидании.
Тем не менее профессиональная работа "Провинциальных танцев" заслуживает уважения. Чего не скажешь о показанном в тот же вечер спектакле Кинетического театра Саши Пепеляева под претенциозным названием "Вид русской могилы из Германии". Балетным экспертам хватило здравомыслия исключить этот опус из категории "музыкальных спектаклей" и сослать в новооткрытую номинацию "новация". Посему, к моему удовлетворению, самопальным изделием Пепеляева вынужден заниматься мой коллега (см. материал на этой странице).
ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА