В этом году церемонию вручения "Оскара" немного подогрели некоторые обстоятельства. Во-первых, конкуренция двух реальных фаворитов — "Влюбленного Шекспира" и "Спасти рядового Райана". Во-вторых, итальянский человек-аттракцион Роберто Бениньи, впервые за долгое время отхвативший семь номинаций с иностранным фильмом. В-третьих, удостоенный "Оскара" за вклад в киноискусство 89-летний режиссер Элиа Казан, с которым многие в Голливуде до сих пор не здороваются за его участие в охоте на коммунистических "ведьм".
Вела церемонию Вупи Голдберг, одетая королевой Елизаветой — в честь двух номинировавшихся фильмов, в которых фигурирует данная королевская особа: "Влюбленный Шекспир" и собственно "Елизавета". Щеголявшая густо выбеленным лицом и нарочитым английским акцентом, Голдберг называла себя африканской королевой, много шутила о девственности (своей и Елизаветиной), а также о Монике Левински, сильно оживившей по обыкновению бесхитростный оскаровский конферанс (Моника, кстати, посетила одну из послеоскаровских вечеринок, устроенную журналом Vanity Fair, и оказалась в одной компании с Кирком Дугласом и Антони Хопкинсом). Интересно, как будут переводиться во время трансляции по ОРТ слова shit и bitch, которыми Голдберг явно злоупотребляла?
От Голдберг досталось всем. Про лучшую актрису Гвинет Пэлтроу она заметила, что та стала первой женщиной в истории кино, которой, чтобы получить роль, пришлось уменьшить свою грудь, а не увеличить. Но Пэлтроу объяснила, что бюст тут ни при чем: "Я бы не смогла сыграть эту роль, если бы не знала, какой огромной бывает любовь, и за это я благодарна моей семье",— сказала актриса, долго и неубедительно клявшаяся, что недостойна такой высокой чести рядом с такими выдающимися соперницами. Усыпанные бриллиантами и жемчугами, щедро намазанные блестящими тенями голливудские красотки Хелен Хант, Дженнифер Лопес, Мэрил Стрип, Аннет Беннинг ехидно косились на ее простоватый розовый прикид.
Как обычно, выяснилось, что "Оскара" получают только те, кто любит папу с мамой. "Папочка, ты самый лучший",— сказал Стивен Спилберг. "Спасибо, что ты научил меня уважать прошлое. Я очень тебя люблю. И эта награда посвящается тебе". Принимая награду за лучший иностранный фильм, итальянец Роберто Бениньи поблагодарил своих родителей за то, что они сделали ему "самый большой подарок — бедность". Бедный, но добрый папа режиссера был также отдельно удостоен благодарности за правильные рассказы о второй мировой войне, явно получившие отражение в фильме Бениньи: "Чтобы не напугать меня и сестер, он старался рассказать нам историю, по-настоящему полную радости, полную жизни. И это было действительно трогательно, очень трогательно".
По экспансивности итальянская диаспора на "Оскаре" практически забила саму ведущую. Софи Лорен, вручавшая награду Бениньи, подбросила конверт в воздух и возопила: "Роберто!" Далее последовала одна из тех пафосных сцен в духе худших образчиков итальянского неореализма, которыми Бениньи сопровождает все свои публичные выступления (в Канне он, например, кидался в ноги председателю жюри). На этот раз он запрыгнул на кресло, воздел руки к небу и стал посылать направо и налево воздушные поцелуи.
Но если от Бениньи никто ничего другого не ожидал, то, когда на сцену поднялся Элиа Казан, все как-то напряглись. Казана до сих пор обвиняют в том, что в 50-е он выдал Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности имена своих бывших соратников-коммунистов. Перед зданием Music Center в Лос-Анджелесе, где проходила церемония, даже собрались две толпы с плакатами: сотни протестантов, призывающих бойкотировать Казана, и человек семьдесят сторонников.
Вероятность, что режиссера в гробовой тишине закидают яйцами, была все-таки мала. "Оскара" Казану вручили Мартин Скорсезе и Роберт Де Ниро, и, к разочарованию родственников тех, кого выдал Казан, прием был достаточно теплым: почти половина зала встала и аплодировала классику с подмоченной репутацией. Спилберг аплодировал, но сидя. Бойкотировали Казана лишь самые принципиальные — например, актеры-номинанты Ник Нолте и Эд Харрис.
Сам Казан не извинялся и не критиковал своих оппонентов. Он вообще не говорил о политике: "Я очень вам благодарен. Мне действительно приятно это слышать, и я хотел бы поблагодарить академию за смелость и великодушие. Я думаю, что теперь я могу просто исчезнуть. Вы хотите услышать от меня еще что-то?"
ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА