Моя мать, актриса Блит Дэннер, когда была беременна, репетировала "Двенадцатую ночь". Так что я встретилась с Шекспиром очень рано, и его язык никогда не казался мне чуждым — как многим американцам. Если ты актер, а не action star вроде Брюса Уиллиса, ты не можешь быть равнодушен к Шекспиру. Но это не значит, что работать над его текстами легко. Каждое утро я твердила монолог из "Мерой за меру", так что окружающих тошнило.
Зато было легко работать с моими партнерами. С изумительной Джуди Денч мы щеголяли в многопудовых платьях, а с Джозефом Файнсом превратились в глупых детей и с удовольствием раздевались в любовных сценах. Даже если эти кадры появятся в Интернете, это не будет для меня новостью: я актриса, и мне платят за то, что я самовыражаюсь, в том числе и таким образом.
Любовь во времена Шекспира и в наши дни не так уж сильно отличается. Мне тоже посвящали любовные стихи, так что и я была чьей-то Музой, не правда ли? Но я не имею в виду сценариста Бена Аффлека: не хочу комментировать наши отношения, я и так сделала много ошибок в прошлом, распространяясь о своей личной жизни, о разрыве с Бредом Питтом. А дело просто в том, что мы были слишком разными людьми.
Мне кажется, Шекспиру понравилась бы эта "хаотическая комедия" — вполне в его духе. Что касается прообраза моей героини, я думаю, он существовал, но это был юноша, а не девушка. Тогда люди выражали свою сексуальность гораздо более открыто, чем сейчас. Именно поэтому мне было так занятно в нескольких сценах картины играть "парня". Мужчины-англичане на съемочной площадке, впервые увидев меня в мужском костюме и гриме, воскликнули "О, Боже!" А потом так и воспринимали меня — как одного из парней. И я чувствовала себя так же. А через две недели опять поменяла пол и вышла на съемку с длинными волосами и в корсете. И они опять сказали "О!"