Когда в Москве шел строительный бум, в Петербурге, при Анатолии Собчаке, не строили ничего. Александр Яковлев сформировал свою политическую программу по принципу "при мне все будет как при Лужкове", что предполагает обязательную архитектурную программу. Петербург начал строиться.
Самый строящий мастер города — Сергей Герасимов, архитектор вполне отвязанных постмодернистских форм. Колонны без баз и капителей, намеренно огрубленные детали. У него какие-то особенно сложные отношения с портиком — во всех своих постройках он использует либо трехколонные портики, либо вообще портики на одной колонне. С точки зрения классики — это как балет одноногих инвалидов войны.
Впервые трехколонный портик автор настоящей статьи наблюдал в Нижнем Новгороде в творчестве архитектора Александра Худина. Автор (портика) тогда сказал, что вдохновлялся текстом Гоголя про усадьбу Собакевича, где портик также был трехколонным — затем что архитектор хотел построить четыре, но хозяин решил по-своему. В принципе это довольно смешно. Но Собакевича в Петербурге трудно себе представить.
Впрочем, это не вполне Петербург. Герасимов создал два больших комплекса таунхаусов (городских коттеджей) — один в Купчино, второй — на Крестовском острове. И то и другое далеко от центра. Его третий дом — также с трехколонными портиками — находится рядом с Таврическим дворцом и домом Мурузи, где жил Иосиф Бродский. Место, вообще-то, довольно классицистическое, но, по словам местных архитекторов, район сегодня обжили разбогатевшие бандиты, а это довольно провинциальная публика.
Эта архитектура похожа на нижегородскую, но если там подобные постмодернистские шутки кажутся замечательным выражением витальности русской провинции, то здесь — экспансией провинции в культурную столицу. Известно, что Петербург — столица с судьбой областного центра. Применительно к архитектуре это означает коллизию провинциального архитектора, которому выпало строить в столичном городе.
Видимо, это осознают и сами петербуржцы. Но выхода из ситуации не видят. Строить просто в классике им кажется неудобным, потому что в Москве так не делают. Но строить как в Москве тоже нехорошо, уж больно не идет городу. В результате возникает предельно серьезный постмодернизм.
Так происходит в самом представительном на сегодня петербургском здании — жилом доме с офисами на Мичуринской улице архитектора Марка Рейнберга. По типологии это большой неоклассический доходный дом начала века с фронтонами, портиками и прочими атрибутами классики. Но такое решение показалось архитектору чересчур традиционным, поэтому верхнюю часть здания он украсил металлическими и стеклянными вставками довольно фантастических форм. Как будто на предельно серьезный акрополь сел сверху предельно серьезный корабль инопланетян и теперь они вместе на полном серьезе сосуществуют.
Пожалуй, самый характерный пример — здание Сбербанка на Фурштадтской улице, выстроенное архитектором Никитой Явейном. Банк представляет собой петербургскую систему проходных дворов, один из которых перекрыт стеклянной крышей и превращен в операционный зал, а второй оставлен открытым. В принципе это — классическая петербургская схема, так выстроен один из лучших дворцов начала века на Каменноостровском проспекте, дом эмира бухарского. Им, видимо, и вдохновлялся г-н Явейн, но при этом придал колоннам постмодернистский абрис цилиндров без капителей и баз и поставил их в огромном количестве, так что двор приобрел известное сходство с мишенью для игры в городки.
Но это крайне далекая от шутливости, серьезная архитектура. "В основе системы,— рассказывал архитектор,— куб 60х60 см. Основание колонны — 60х60, плиты пола — 60х60, везде 60х60, а по образу — это Стоунхедж. Это выстроено, как если бы строители Стоунхеджа в неолите знали высшую математику". При этом г-н Явейн, кажущийся довольно экстравагантным экспериментатором, по должности — начальник петербургского управления охраны памятников, то есть человек, который должен хранить шедевры Росси, Кваренги, Воронихина.
Если Москве на основе довольно американского постмодернизма образца 80-х годов удалось сформировать свой "московский стиль", то в Петербурге такие вещи не проходят. Я далек от осуждения этой архитектуры. Мне просто кажется, что в России на сегодняшний день нет школы, которая могла бы ответить на вызов Санкт-Петербурга. Для современной архитектуры это не город, а провокация. Ему срочно требуется современная классика, которой совершенно незачем стесняться.
ГРИГОРИЙ Ъ-РЕВЗИН