Последние события сильно озадачили еще не отошедшего от праздника обывателя (см. стр. 1). Сначала всех ошарашили ультиматумом Чечне, экстренным заседанием Совета безопасности. Затем его переносом и госпитализацией г-на Бордюжи. Президента нет, премьера нет, секретаря Совбеза нет. А срок ультиматума истек. Дума и та молчит... О том, что творится с нашей властью, мы спросили у читателей.
А власть адекватна?
Олег Табаков, руководитель театра-студии:
— Власть — это такая весьма специфическая штука, которая всегда адекватна. Даже в Германии, когда к власти пришли фашисты, это тоже было адекватно. И у нас в России в 1917 году власть большевиков тоже была адекватна. Я не отношу себя к людям, ходящим во власть, я считаю себя простым обывателем. А обывателям рассуждать об этом недостойно. То, что я, как обыватель, испытал и испытываю по отношению к власти, то со мной и останется.
Алексей Лебедь, губернатор Республики Хакасия:
— Нет. Сегодня власть не только ничему не адекватна, но в лице президента она даже не знает о положении внутри страны. Раньше я по наивности надеялся, что с приходом нового правительства что-либо изменится в лучшую сторону и власть наконец-то повернется лицом к народу. Не вышло. Бюджета нет, переговоры с МВФ заморожены, Матвиенко обещает Омску погасить долги, прекрасно зная, что денег нет и взять их негде. Президент болеет, а кроме него никто не возьмет на себя ответственность за решительные действия в Чечне. По-моему, генерала отдадут на съедение, власть пошумит и успокоится. Нет в стране власти — власти, способной заставить всех себя уважать.
Ксения Пономарева, бывший генеральный директор ОРТ:
— Нет, и неадекватна цинично. Никогда не признается в собственных ошибках. Игнорирует все правила цивилизованного общества, не демократического или либерального, а просто цивилизованного. Есть какая-то мера ответственности, правила игры, но в этой стране власть может бесконечно сотрясать воздух — и все молча съедают. Политики извратили народ, и, к сожалению, небезосновательно. У нас не востребованы ответственная политика и политики. Это трагедия России.
Александр Панкратов-Черный, актер:
— Это смотря что от нее требовать. Но что в принципе они могут сделать еще? Меры же какие-то принимаются. Почему, собственно, Примаков или Ельцин должны отбросить все другие дела и лично заниматься похищением генерала, если в стране для этого существуют различные специальные службы. Насколько я могу судить, эти службы выполняют свою задачу. О реакции Евгения Примакова я бы мог сказать, если бы увидел его лицо в тот момент, когда он узнал об этом похищении. По-моему, ситуация в стране под контролем и власть все же адекватна тому, что происходит.
Арарат Эвоян, вице-президент Российской ассоциации производителей бриллиантов:
— По большому счету, конечно, нет. И не совсем адекватна, если говорить о неких конкретных ситуациях, которые возникают в последнее время. Это объясняется и тем, что ситуации случаются очень нетривиальные. И тут я бы оговорился, что в этом вина не только этой власти. Хотя вряд ли это может служить ей оправданием. Сейчас не ясно, на каком уровне принимаются решения, кто конкретно их принимает — первые лица сами или все-таки действует только аппарат. К сожалению, во всех действиях и даже в бездействии власти просматривается определенная растерянность. И эта растерянность возникла не только из-за груза видимых проблем, наверное, в еще большей степени она вызвана проблемами, невидимыми нам. И что-то очень непростое творится там, за кулисами.
Андрей Николаев, лидер движения "Союз народовластия и труда":
— Конечно, нет. И в первую очередь исполнительная власть, особенно ее президентская вертикаль. Совершенно очевидно, что ни стратегические, ни тактические действия власти не соответствуют катастрофически сложному экономическому и политическому положению страны.
Александр Любимов, председатель совета директоров телекомпании ВИД:
— Власть упустила свой шанс быть адекватной в августе 1991 года. А после октября 1993-го стало очевидно, что все происходящее бессмысленно. Просто бессмысленное существование. Те, кто правит, кричат, что хотят спасти родину, но приносят реальный вред. Остальные держатся от них подальше, стараются не замечать и относиться иронично. Сейчас у нас феодальный стиль власти, феодальная демократия. Так может ли она быть адекватной? И чему?
Петр Проскурин, писатель:
— Конечно, нет. Сейчас необходима твердая рука, воля. А их нет. И в ближайшем будущем положение усугубится и на Кавказе, и в других регионах. И что такое творится с властью? Если ко всему относиться с юмором, то, наверное, можно было бы говорить о некой расслабленности после женского праздника. Но сейчас не до расслабленности: чеченцы пообещали похитить Степашина и судить шариатским судом. Я не думаю, что они шутили. Как бы потом и до президента не добрались.
Михаил Державин, актер:
— Ей надо быстрее реагировать, ведь, как говорится, дорого яичко к Христову дню. А у нас сейчас ситуация складывается вообще какая-то странная. И СМИ ведут себя как-то странно. Если раньше мне, например, приходилось вычитывать между строк, то сейчас приходится разгадывать кроссворды. Например, нам весь день показывают отставку Березовского, как будто в стране больше нет проблем. Такое ощущение, что власть ищет выхода и не находит. Хотелось бы ей помочь, да я не знаю как. А в конце весны я жду чего-нибудь нехорошего.
Владислав Бородулин, главный редактор журнала "Власть":
— Безусловно. Она адекватна своим болезням, возможностям и собственным задачам. А самое актуальное для нее — выжить и дотянуть до конца срока. Большего от нее требовать просто нереально. В то же время трудно ожидать от любой власти адекватной реакции на террористические акты и войны. Боюсь, что на это не способна ни одна власть.