Показы / мода
Фото: Коммерсантъ / Александр Яловой
Фото: Коммерсантъ / Александр Яловой
Фото: Коммерсантъ / Владислав Содель
Фото: Reuters
Фото: Reuters
Фото: Reuters
Фото: Reuters
Фото: Reuters
Фото: Reuters
Фото: Reuters
Фото: Reuters
Фото: Reuters
Фото: Reuters
Вчера в "Мыстецьком арсенале" завершился основной блок показов Ukrainian Fashion Week, в графике которой осталось еще несколько "внеклассных" модных мероприятий. О знаковых коллекциях грядущего осенне-зимнего сезона рассказывает МАРИЯ ХАЛИЗЕВА.
В отличие от большинства дизайнеров, Елена Буренина редко объясняет неисповедимые пути своего вдохновения. Зачастую она оперирует абстрактными категориями — как всякий визионер, создающий свой мир не методом коллажа, а от эскиза. Так, нынешняя коллекция была посвящена закрытости и внутренним страстям, и всего здесь было достаточно — черного, белого и серого, полированной шерсти, батиста, красивого джерси с габардиновым плетением и хрустящей болоньи, зауженных и совсем узких брюк, объемных жакетов и приятных топов. В этих вещах — тщательно продуманных, затейливо сконструированных, безупречно сшитых — ясно просматривалась "физика" марки elena burenina, создательница которой в стремлении понять механизм создания коммерческой одежды превратила авторский почерк в фирменный шрифт. Эргономичный силуэт, математически выверенный крой, урбанистическая эстетика. Довольно трудно представить, что на эту типографику могут повлиять какие-то там тренды. И эмоциям здесь не место. Разве что совсем чуть-чуть — во всплесках абрикосово-розового и нежно-бирюзового, складках черного тюля на цветном шелке и фетровых "стетсонах", придававших образу иронично рок-н-ролльный вид.
В день показа kamenskakononova стало известно, что Наталья Каменская и Олеся Кононова стали официальными дизайнерами Одесского международного кинофестиваля. Сомневаться в том, что они справятся, нет никаких оснований: на их счету памятных платьев хоть отбавляй. При этом они не относятся к "наряжающим" дизайнерам — созданная ими одежда не требует особых случаев, с ней можно прожить и день, и жизнь. Так, в следующем сезоне жить нам будет снова комфортно: после пары сезонов строгости в силуэте в kamenskakononova вернулись к экспериментам с объемом на материале традиционных костюмов Непала и Тибета. Переосмыслению подверглись мужские корсеты и мешковатые брюки, запашные кафтаны и халаты, перекликающиеся с японскими кимоно, кушаки и юбки-плахты. Драматическое перевоплощение пришлось на долю мужской верхней одежды, которую набрасывают на плечи,— она превратилась в скульптурный волан, сыгравший роль полы несуществующего пальто в дуэте с классическим для марки закрытым платьем прямого силуэта. Основным цветом коллекции стал представленный в широчайшем наборе фактур черный, конкуренцию которому даже не пытались составить рябиново-красный, глубокий синий, оливковый и беж, в то время как приглушенный гранатовый пошел на остроносые сапоги на невысоком каблуке — будущий хит дизайнерской коллекции сети "Интертоп".
К неисчерпаемой теме мужского в женском обратилась Litkovskaya, посвятившая осенне-зимнюю коллекцию двум неслабым женщинам — Марлен Дитрих и Патти Смит. Последняя отвечала скорее за дух коллекции, а образ и личность первой, как и положено андрогинной киноиконе, диктовали стиль. Глядя на то, что получилось, легко представить себе, как выглядели бы костюмы Пьеро Този для Хельмута Бергера, если бы его Мартин фон Эссенбек из "Гибели богов" в своих эпатажных переодеваниях не ограничился корсетом и цилиндром из "Голубого ангела". Дизайнер использовала приемы апроприации марджеловского толка, выстраивая силуэт в гипертрофированных объемах и деталях. Неизбежные 1940-е аукнулись массивами широких плеч и расклешенных от бедра брюк с манжетами, которые складывались в устойчивый прямоугольник. Открывало шоу грузное пальто из полосатой серой фланели — костюмная шерсть в меловую полоску играла в коллекции главную "мужскую" роль, а антагонистами выступали мокрые шелка и кожа. Через острые углы жакетов и юбок сюжет продрался к драпированным платьям из блестящего изумрудно-зеленого шелка и топам длиною чуть ли не в пол — в их разрезах проглядывали все те же дитриховские клеши. Сила женщины от Litkovskaya не имеет ничего общего с расхожим "коня на скаку остановит, в горящую избу войдет" — характер ее определяется как раз паттисмитовским воинственным нигилизмом: видала она это животное в зеркало заднего вида своего внедорожника, а от горящей недвижимости разве что прикурит.
Слабовато с эмпатией и у героини осенне-зимней коллекции Светланы Бевзы, на создание которой дизайнера вдохновил образ куклы в творчестве хореографа и актрисы Валери Мальи и немецкого сюрреалиста Ханса Беллмера. В обычной бесстрастности Bevza проявилась какая-то немного даже трогательная механистичность марионетки — будто женщина-робот не разглядела за закрывшими обзор прядями парика некое препятствие и присела в неуклюжем реверансе, сложив свои безупречные руки-ноги. Одета она была соответствующе: широкие пояса с пряжкой размером с рамку для фотографий 9х12 придавали белоснежным пальто и платьям флер бутафорских одежек, на который работали и жесткие топорщащиеся ткани, напоминающие дорогой бархатистый картон для рисования пастелью. Казалось, эти роботизированные королевы должны появляться из пластикового дворца, а одежда на них крепится, как на бумажных куклах. В тему оказался и зловещий принт с гроздьями фарфоровых головок на темном фоне, напоминавший кадры из японских хорроров. Несколько согревал этот сомнамбулический образ разве что мех — кудрявый козлик в черном и бордовом.