Правительство сделают подконтрольным обществу. Ректор ВШЭ и член "Открытого правительства" Ярослав Кузьминов предложил ввести практику публичных деклараций для министров. Политолог, член КСО Андрей Пионтковский и старший научный сотрудник Центра анализа деятельности органов исполнительной власти ВШЭ Евгений Стырин обсудили ситуацию с ведущим Андреем Норкиным.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
В начале года они должны обозначить три-пять приоритетных целей, а в конце года — публично отчитаться о достигнутом. Предложение подготовлено по поручению премьера Дмитрия Медведева.
— Андрей Андреевич, на ваш взгляд, если предложение господина Кузьминова будет внедрено в жизнь, насколько исполнительная власть станет подконтрольна обществу?
А.П.: А в чем конкретно это предложение?
— Евгений Михайлович, я понимаю, что у вас главная задача — повышение открытости исполнительной власти в "Открытом правительстве"?
Е.С.: Совершенно верно.
— Если вы можете, чуть-чуть подробнее по инициативе господина Кузьминова.
Е.С.: В общих чертах Андрей совершенно верно изложил суть предложения. Эта инициатива — лишь одна из многих в рамках повышения открытости деятельности правительства. Суть в данном случае действительно такова: приоритетов и различных целей у каждого ведомства очень много. Просто делается попытка сконцентрироваться на ключевых приоритетных целях и дать обществу некий инструмент по контролю за выполнением этих целей за какой-то временной период, например, полгода или так, как это объявит министр. Причем не только у министра, но и у заместителей министра могут быть поставлены подобные общественно контролируемые задачи.
— Это некая составляющая какого-то большого плана?
Е.С.: Да.
— А что за план?
Е.С.: В более широком смысле есть попытка применить концепцию открытости к деятельности федеральной власти, правительства в целом, в том числе информационной открытости. Попытаться предоставить обществу существующие в мировой практике механизмы участия, вовлечения общества в принятие государственных решений и повышения информированности.
— Андрей Андреевич, можете свое мнение выразить?
А.П.: Открытая свобода лучше, чем несвобода, а открытость лучше, чем закрытость. Трудно, конечно, спорить с этими положениями. Открытость деятельности каждого министерства полезна с точки зрения контролирования, что там происходит внутри, не совершаются ли какие-то злоупотребления. Но что-то меня немножко настораживает в той программе, которая утром прозвучала. Меня как потребителя, как обывателя и в какой-то степени, рискну сказать, как эксперта интересуют вопросы, которые не подразделяются подведомственно, а носят гораздо более широкий характер. И общество наше интересует ответ на центральный вопрос: будут ли происходить институциональные изменения в нашей экономической и неразрывно с ней связанной политической системе? Как будут развиваться отношения бизнеса и силового блока? Восстановится ли верховенство права, независимость суда? Что будет с характером собственности?
Например, многие авторы, и я в том числе, считают, что у нас нет классической частной собственности, она достаточно условна и в значительной степени зависит от административного ресурса, с наличием которого она приобретается или без которого теряется. Все эти вопросы нельзя разделить по министерству, это и правительство, и власть в более широком смысле. Мы не знаем, что такое "власть", когда президент встречается с министрами, там нет премьер-министра, и возникает двойственность, что у нас, кроме "открытого правительства", еще какое-то закрытое правительство внутри администрации президента.
— Можно ли рассчитывать, что понимание ответов станет более полным в результате той деятельности, которой занимается сейчас "Открытое правительство"?
Е.С.: Безусловно, в таком формате, в такой формулировке вопросов, конечно. Потребуется очень много времени, чтобы приблизиться к решению. Мы все-таки пытаемся привести все в соответствие на уровне федеральных органов исполнительной власти, но с учетом мнений, запросов бизнеса, общества, граждан, экспертного сообщества, специалистов, которые могли бы интересоваться отраслью, которую регулирует то или иное ведомство. Мы пытаемся прийти к некому стандарту, выработать некие рекомендации о том, какие шаги предпринять, как поделить и как изменить процедуры именно по отраслевой деятельности различных ведомств.
— Андрей Андреевич, я так понимаю, вас это не очень убеждает?
А.П.: Опять же, с точки зрения потребителя, правительство для меня гораздо больше, чем совокупность его органов. Оно, скорее, совокупность функций. И если это наше участие в контроле разбивается по органам, то за этими органами основная перспектива. Меня не очень интересует, что там происходит в министерстве лесного хозяйства или транспорта. А интересуют те вопросы, которые я кратко перечислил, ответы на них мне не даст контроль ни над одним министерством.