Фото: ПИР-Центр
Обвинения Китая в кибератаках и грандиозных шпионских операциях в сетях США превращаются в ритуал, где каждой стороне отведена своя роль. Китайцы изображают святую невинность. Американцы же строчат доклады о китайской киберугрозе, пятикратно увеличивают штат киберкомандования, привлекая к сотрудничеству хакеров и наращивая свой потенциал.
О его мощи наслышаны иранцы, потерявшие тысячу центрифуг и год развития своей ядерной программы в результате действия программы Stuxnet. По оценкам специалистов, червь также мог быть применен для разрушения турбины Бушерской АЭС мощностью в тысячу мегаватт, что стало бы катастрофой.
Глобальное сотрудничество в предотвращении подобных угроз, возможно, не стартует, пока очередной червь не разнесет на куски тысячетонную турбину чьей-нибудь электростанции, похоронив под обломками зала с десяток инженеров. Ведь пока гром не грянул, понимание киберугрозы будет оставаться очень размытым. В Европе называют кибервойной приписываемые России атаки на эстонские и грузинские сети банков, СМИ и госорганов в 2007 и 2008 годах. Сама Россия, впитав вместе с генами СССР опыт борьбы с западной пропагандой, больше опасается компьютерных сетей как средства воздействия на умы, а не на технику. Хотя Stuxnet она восприняла весьма серьезно.
СМИ и вовсе именуют кибервойной все подряд — от атак на банковские системы до армяно-азербайджанских пикировок в социальных сетях. В результате у обывателей складывается впечатление, что кибервойна и киберугрозы — это то, что не может выйти за рамки компьютера. Обрушили мой сайт или платежный сервис, похитили деньги со счета в банке, завалили корпоративный аккаунт "В контакте" экстремистским видео — я жертва кибервойны. Неприятно, но не смертельно.
К сожалению, все совсем не так. Кибервойна — это, прежде всего, использование программного кода для разрушения стратегических сетей и инфраструктуры. Это выведение из строя энергосетей, генераторов и турбин электростанций, перехват управления боевой техникой, включая ударные беспилотники и ракетные комплексы. Добавим сюда нарушение работы мобильной связи, масштабное отключение электроэнергии, спутниковой навигации транспорта и интернета — получим сценарий китайско-американской кибервойны будущего в видении Пентагона. Миллиарды долларов ущерба, годы восстановления разрушенной инфраструктуры и полная импотенция международного права в деле наказания агрессора — вот цена вопроса.
Работать с этими реалиями предстоит всем, включая Россию, которая спешно строит собственный аналог киберкомандования. И правильно делает.