Премьера / Балет
Расписанные вручную декорации и эффектные костюмы со сверкающими камнями добавляют спектаклю зрелищности
Фото: Александра Черныш
В Национальной опере показали новую версию балета "Баядерка". В редакции знаменитой российско-американской танцовщицы Наталии Макаровой он, по мнению ЛЮБОВИ МОРОЗОВОЙ, приобрел недюжинную чувственность.
За год пребывания на посту художественного руководителя балетной труппы Национальной оперы Денис Матвиенко сумел пополнить ее репертуар четырьмя новыми спектаклями, три из которых ("Radio & Juliet", "Quatro" и "Перекресток") выполнены в стилистике современного танца, а один — "Класс-концерт" — знакомит публику с лексикой классического балета. "Баядерка", как и все названные постановки, появилась на сцене театра благодаря личным творческим связям художественного руководителя с ведущими хореографами нашего времени — на этот раз со знаменитой балериной Наталией Макаровой. Именно в ее редакции балет Мариуса Петипа на музыку Людвига Минкуса был поставлен в Американском театре балета, миланском "Ла Скала", Лондонском Королевском балете и еще десятке театров по всему миру. По сравнению с советской редакцией начала 1940-х годов, осуществленной Владимиром Пономаревым и Вахтангом Чабукиани, "Баядерка" Макаровой драматургически гораздо ближе к оригиналу Петипа и при этом более современна по хореографии. Этой постановке возвращена оригинальная концовка — разрушение храма, под развалинами которого погибают все виновники смерти баядерки Никии; танец золотого Божка перенесен из первого акта в третий, благодаря чему превращен из эффектного дивертисмента в сюжетно осмысленный эпизод; придуманы новые хореографические решения отдельных сцен.
Оценить изящество этой редакции могут зрители, еще помнящие прежнюю киевскую постановку, изобилующую штампами и примитивными массовыми танцами, среди которых самым курьезным был номер, в котором индийские рабы в течение нескольких минут просто переползали на коленях из правой кулисы в левую. Теперь кордебалет явно воспрянул — балетмейстер сочинила для его танцовщиков множество сольных вариаций. Намного богаче стало и оформление спектакля — художник Мариинского театра Вячеслав Окунев воскресил на сцене дух имперского театра, потребовав от мастеров вручную расписать декорации и расшить костюмы сверкающими камнями.
Хорошее впечатление производит и работа оркестра во главе с дирижером Николаем Дядюрой, впервые выступившим в качестве постановщика балета. Для спектакля использована отредактированная британцем Джоном Ланчбери партитура с подчеркнутыми романтическими гармониями. Она, очевидно, пришлась музыкантам по вкусу — играют они с воодушевлением и яркими динамическими контрастами, еще более усиливая чувственность постановки, которой просто пропитаны танцы солистов. Невероятно гибкая, растворяющая себя в танце Ольга Голица в роли Никии представила публике на премьере "Баядерки" очень нежный, воздушный и светлый даже в моменты отчаяния образ. Елена Филипьева, исполнившая Гамзатти, как обычно, демонстрировала королевскую грацию и зрелую страсть, а совершенство ее дуэта с Денисом Матвиенко, исполнившим партию Солора, вообще было выше всяких похвал. К слову, несмотря на то, что Наталья Макарова выводит в "Баядерке" на первый план женские образы, а кульминацией спектакля является картина "царства теней", в которой дуэт балерин гипнотизирует своей синхронностью и изощренной замедленной пластикой, самые бурные овации зала сорвал на премьере именно исполнитель роли Солора, чьи вариации просто заворожили публику своей маскулинной энергией. В следующий раз эту партию Денис Матвиенко станцует 12 марта. А роль Никии в этот вечер исполнит гастролерша — замечательная грузинская танцовщица Нина Ананиашвили.
"Главное на сцене — искренность и честность"
Знаменитая танцовщица и хореограф НАТАЛИЯ МАКАРОВА рассказала корреспонденту "Ъ" ЛЮБОВИ МОРОЗОВОЙ о том, как ей работалось с киевскими артистами
Хореограф Наталья Макарова
Фото: Валентин Барановский, Коммерсантъ
— При постановке других балетов, например, "Лебединого озера", вы отталкивались от музыки. А из чего вы исходили, когда работали над "Баядеркой", в которой музыка Людвига Минкуса, скажем так, несет прикладную функцию и вообще довольно эклектична?
— Музыка там, действительно, разного качества. Поэтому я больше отталкивалась от драматургии. Мне было важно, чтобы в спектакле прочитывалась ясная сюжетная линия. В этой истории есть то, что всегда будет волновать людей — любовь, ревность, месть. Это балет о предательстве и возмездии. Поэтому я вернула изъятую в советской редакции "Баядерки" финальную сцену разрушения храма. Если есть преступление, то должно быть и наказание. Кроме того, я убрала архаичность в танцевальном рисунке, а английский композитор Джон Ланчбери создал на основе Минкуса новую партитуру.
— За 33 года, прошедших с момента вашей первой постановки "Баядерки" в Американском театре балета, вы поставили этот балет в полутора десятках театров по всему миру. Чем отличается киевская версия от предыдущих?
— Украина — это вторая страна (после Польши), где для спектакля были придуманы абсолютно новые декорации и костюмы. Ни в каком другом театре такого оформления не было.
— Как проходили репетиции, довольны ли вы результатом и планируете ли в дальнейшем наведываться в Киев для "инспекции" спектакля?
— Видите ли, я очень требовательна, я перфекционистка. А в Киеве еще за день до генеральной репетиции не было костюмов — мастерские не успели их вовремя изготовить! Кажется, мне стоило прорепетировать и с артистами подольше — я могла бы дать им больше. Но даже за то время, которое я провела здесь, думаю, что успела многое. В целом киевская труппа достаточно профессиональная. Есть яркие индивидуальности среди солистов, хотя имеются и люди, которых не следует держать в театре — они потеряли квалификацию. Но, как мне объяснили, в Украине действуют такие законы, по которым этих людей просто невозможно уволить. В остальном же труппа может прекрасно работать, если у нее будет сильный лидер.
Что касается проверки, то, да, обычно я слежу за своими спектаклями. Всякий раз, когда балет возобновляется, я приезжаю в театр, что-то корректирую, работаю с исполнителями.
— Понимание балетной лексики все-таки требует хотя бы минимальной зрительской подготовки. А в чем, на ваш взгляд, секрет воздействия таких спектаклей на публику, скажем так, непосвященную?
— Ну, во-первых — это красота! Ведь ее понимают все, независимо от степени образованности. Кроме того, на любого зрителя обязательно воздействует энергетика, чувство достоинства и правды самого исполнителя. Вообще, очень важно, чтобы артист не просто играл, а переживал свою роль, чтобы не было фальши. И это, по-моему, самое главное на сцене — искренность и честность.
— Как вы относитесь к модной сегодня тенденции реконструкции классических балетов?
— А кто знает, как на самом деле выглядела первая постановка? Вот говорят: мы поставили аутентичную версию... Они что, жили в то время? Каждое поколение приносит в искусство что-то свое. Меняется эстетика, форма исполнения, стиль. Я не считаю, что балет — это мертвое искусство. Он меняется, как и сами люди — их психология, вкус, манера поведения. В XIX веке и XXI-м они совершенно разные.
— Есть ли у вас любимый балет?
— Меня в первую очередь знают по "Жизели" — первую половину жизни именно эта партия была моим коньком. А потом я очень полюбила балет "Манон" и ее главную героиню — в ней есть все, чем женщина может обладать, все качества, тысячи нюансов.
— В последние годы вы чаще выступаете в роли драматической актрисы...
— И в основном в комедиях. Если в балете у меня лирико-драматическое амплуа, то в драмтеатре я больше комедиантка.
— Этот опыт как-то повлиял на ваш собственный постановочный метод?
— Пожалуй, нет. Да и в исполнительском плане там нет каких-то принципиальных различий. Просто в балете все свои чувства выражаешь исключительно телом. При этом танцуя, например, Джульетту я практически перед каждым спектаклем перечитывала эту пьесу Шекспира в переводе Бориса Пастернака, что давало особый тонус для танца, и чувства героини, мне кажется, я передавала правдивее.
— А что еще помогает вам настраиваться на работу?
— Перед каждым спектаклем я непременно слушаю музыку, чтобы настроиться и получить вдохновение. Перед "Жизелью", например, всегда слушала Баха.