Неделю назад МИХАИЛ КАСЬЯНОВ был назначен первым заместителем министра финансов России. Это означает, что именно он будет принимать едва ли не все значимые экономические решения, поскольку министр финансов — фигура скорее политическая, а экономические вопросы традиционно курирует первый заместитель. Свое первое интервью в новой должности Касьянов дал корреспонденту "Коммерсанта" ПЕТРУ Ъ-РУШАЙЛО.
— Вы стали первым замминистра. Какие теперь у вас полномочия?
— Пока о распределении полномочий говорить рано: соответствующий приказ министра как раз готовится.
— Тем не менее вам наверняка известны основные изменения...
— Единственное, что известно точно,— я буду курировать все вопросы, связанные с управлением госдолгом. Не только с внешним, но и с внутренним. Предполагается, что эти вопросы будут рассматриваться в комплексе.
— Неужели до сих пор эти проблемы рассматривались отдельно?
— Не совсем. Но нормальной жесткой связи не существовало. Сейчас мы хотим, чтобы при принятии решений по внутреннему или внешнему долгу у нас была перед глазами полная картина того, что происходит на рынке. Для этого нужно объединить информационные базы Минфина, Центробанка, ММФБ, Внешторгбанка, Внешэкономбанка, Росэксимбанка. При этом необходимо, чтобы подача информации происходила на ежедневной основе. Чтобы в любой момент люди, ответственные за решение проблем госдолга, имели бы всю информацию о состоянии задолженности. Этот проект задуман давно, но во время кризиса у нас не доходили руки до его реализации. Теперь время появилось.
— Что изменится после того, как такая база будет создана?
— Решения будут приниматься на основе анализа ситуации по всему долгу. То есть если вы принимаете решение по внутреннему долгу, то оно будет основано на комплексном анализе по всем инструментам, по всем категориям долга. То же самое будет происходить по внутреннему долгу и с принятием решений о заимствованиях. Раньше мы могли себе позволить — и это было правильно на первом этапе — четкое разделение внутреннего и внешнего долга. Сегодня мы готовим Россию к возвращению инвесторов. И хотим показать всем инвесторам — и российским, и зарубежным,— что здесь все ясно и понятно.
— Вы все время говорили об объединении баз данных. Но это технологическое решение. Последуют ли за ним управленческие?
— Конечно. Проект требует консолидации усилий различных ведомств.
--Я имел в виду не совсем это. Вы сказали, что люди, ответственные за принятие решений, будут иметь доступ ко всей информации о рынке госдолга. Означает ли это, что сотрудники Минфина будут получать оперативную или даже превентивную информацию о деятельности ЦБ, в частности об операциях на открытом рынке?
— У ЦБ есть еще и другие функции, помимо работы на рынке. Денежная политика, например. Все это взаимосвязанные, но не пересекающиеся моменты.
— Тем не менее, если, скажем, Геращенко решит прикупить каких-либо бумаг, вы про это узнаете?
— Я бы не стал об этом говорить. Это вопросы совместно проводимой политики госведомств, координации их действий. О том, как это будет конкретно реализовано, говорить пока преждевременно.
— Что еще, кроме управления госдолгом, будет входить в круг ваших обязанностей?
— Вопросы, связанные с управлением финансовыми активами России. И Парижский клуб, и другие активы, не связанные в Парижским клубом. Это очень большое направление, которое мы должны развивать. Кроме того, еще и различные торговые операции, в том числе связанные с внешним долгом.
— Россия уже приняла бюджет, не предусматривающий выплат по долгам бывшего СССР. Причем сделала это в одностороннем порядке, не договорившись с кредиторами о реструктуризации. Они не протестуют?
— Пока нет. Хотя мы полагаем, что подобные вопросы могут возникнуть в ходе переговоров. Но все дело в том, что финансовая ситуация в России была столь драматична, что мы не могли поступить иначе. Я думаю, кредиторы нас поймут.
— Когда начнутся эти переговоры?
— После достижения договоренностей с МВФ. Я надеюсь, что в марте такая договоренность будет достигнута и в апреле-мае мы начнем переговоры с Парижским клубом.
— А как проходит обмен ГКО?
— Более 70% российских участников уже переоформили старые ГКО. Что касается иностранных инвесторов, то уже есть некоторые заявки, но основная масса кредиторов ожидает принятия регулирующих актов. По двум направлениям — возможность реинвестирования вырученных средств в акции российских предприятий и возможность репатриации средств, то есть обмена рублей на иностранную валюту и ее вывоз за рубеж. Эти проекты находятся на последней стадии разработки.
— Но разговор о принятии этих актов идет уже не первый месяц. В чем сложность?
— Просто не успели эту схему принять, но работаем на завершающей стадии и хочется верить, что через неделю все будет готово. А сложность в том, что это совершенно новый документ. Нужно было понять, как это все будет на практике работать, как достичь тех целей, которые ставит перед собой правительство. Как, с одной стороны, удовлетворить инвесторов, а с другой — не допустить попадания всех выданных рублей на валютный рынок. Принять соответствующие налоговые документы...
— А что будет с держателями "вэбовок"? Насколько я понимаю, эти долги будут реструктурированы. Будут ли особые условия реструктуризации для частных инвесторов?
— Мы еще не приняли окончательного решения.
— Но погашение третьего транша уже не за горами...
— Дело в том, что решение подобных вопросов не входит в компетенцию одного правительства. Нужны переговоры со всеми кредиторами. Только проведя подобные переговоры, можно говорить о конкретном подходе к этой категории долга.