С появлением в Интернете сайта "Коготь-2" компромат на известных людей стал более доступным для граждан (см. стр. 2). Впрочем, в нашей стране число пользователей Интернета пока весьма ограничено. Большинству людей приходится иметь дело с обычными сплетнями. И мы решили узнать, как наши читатели относятся к этим специфическим видам информации, основанным на неполных или заведомо неточных сведениях.
А вы любите сплетни?
Геннадий Хазанов, директор Театра эстрады:
— Знаете, наверное, я им верю. Ведь в каждой сплетне есть доля сплетни. А вот компроматам и вообще любой информации, в которой явно чувствуется откровенная ложь, я не поверю никогда!
Александр Гафин, вице-президент Альфа-банка:
— Я люблю проверенную информацию, даже если это компромат. Если бы встал вопрос о войне и мире, тогда бы я решился использовать компромат, а на бытовом уровне, по-моему, это недостойно. Да и подходящего объекта для компромата нет. Абсолютно не доверяю сайту в Интернете: это все равно, что читать надписи на заборах или на стенах лифта. Собственно, он и используется в этом качестве теми, кто хочет вылить ушат грязи на своего соперника. Туда будут заходить люди, которые любят подглядывать в замочную скважину.
Дмитрий Пригов, поэт-постмодернист:
— Кто ж их не любит! Сплетни — жанр, моделирующий действительность. Футурологический жанр. И уж, конечно, в нем много положительного — человечество вообще без сплетен жить не может. А разрушительной может быть и любовь. Узнавать сплетни можно хоть от первого встречного, потом передавать дальше. Добавляя свои мысли, додумки, которые, как правило, не противоречат самой сплетне. Есть, конечно, люди, которые просто придумывают историйки — но это уже не сплетня, это иной жанр — сочинительство. А из историй последнего времени мне нравится сплетня про любовницу Примакова. Он человек видный, что ж ему любовницу не иметь.
Лев Вайнберг, председатель совета директоров Технобанка:
— Я с ними борюсь, если они появляются в моем коллективе. Когда один из сотрудников "стучит" или сплетничает на другого, я вызываю их обоих и говорю этому другому: "Вот он рассказывает про тебя то-то и то-то, реши сам, правда это или нет". Действует как холодный душ среди Сахары на весь коллектив. Рекомендую всем попробовать.
Алла Балтер, актриса:
— Я их не люблю, я от них страдаю. По-моему, все сплетни рождаются от недостаточности или же полного отсутствия собственной личной жизни, тогда появляется у человека потребность обсуждать жизнь других людей, фантазировать на эту тему. Сплетни — это женские дела. С компроматом все обстоит иначе. Он появляется всегда в нужный момент и направлен против людей, которые пытаются что-то сделать. Компромат можно собрать на кого угодно, и часто он достоверен, но до общества чаще всего доходит лишь его малая часть и совсем не на тех людей, которые того заслуживают. Компромат в отличие от сплетни не вымысел, а лишь умелая подборка порочащих человека фактов. Это очень подлое дело.
Валентин Гнеушев, бывший режиссер "Цирка Юрия Никулина на Цветном бульваре":
— Издеваетесь? Меня только что из-за них уволили с работы. Когда у человека все в жизни хорошо, то мгновенно появляются разговоры о том, что он коммунист, нацист, гомосексуалист и еще невесть кто. А я просто веселый человек. У меня профессия такая — создавать людям праздник, и нет у меня времени на сбор или просмотр компромата. Да, а что там в этом сайте появилось-то?
Виктор Шендерович, автор и ведущий программы "Итого":
— Скажем так, активно интересуюсь. И в наших программах мы их используем, но только профессиональные, политические. В "Итого" они не могут идти прямым текстом, но почти всегда присутствуют в выводах. А в "Куклах", где грань между правдой и вымыслом очень зыбка, мы используем сплетни очень часто. Но одно дело — использовать сплетни, а другое дело — их создавать. А мы просто видим правду, такую, как есть. Наша ли вина, если эта правда такая смешная? У нас абсолютное большинство людей по старой советской привычке воспринимают все, что они видят и слышат по телевизору, так, как им преподносят. А об остальном — по той же привычке — предпочитают догадываться. И это "чуйство" догадки развито в советских людях чрезмерно. Как говорится, если тебе десять человек сказали, что ты пьян,— иди проспись. Но, честно говоря, лично меня сплетни про меня же самого задевают.
Эдуард Краснянский, директор центра по связям с общественностью банковской группы "Союз":
— Не скрою, порой бывают очень интересные сплетни, когда они безобидные. А вот публичных сплетников, которые спекулируют на слухах, я не уважаю. В банковской сфере это тоже случается — большое всегда раздражает. Но что делать, все мы жили когда-то в коммунальной квартире. Это у нас врожденное и пока, к сожалению, неистребимое.
Алиса Фрейндлих, актриса:
— Сплетни я просто не уважаю. Это же непроверенная информация, и, распространяя ее, можно очень сильно ранить человека. А мы и так все сильно раненые.
Сергей Швынденков, заместитель председателя правления Промторгбанка:
— Терпеть не могу. Ни компроматы, ни сплетни не помогают мне в работе. И если появляются подобные вещи, то разлагают коллектив. Нет, я никогда не использую непроверенную информацию, чем, собственно, сплетни и являются. Да и в семейной жизни они полезными не бывают. Они могут разрушить любую ячейку общества.
Борис Грачевский, художественный руководитель киножурнала "Ералаш":
— Нет, не люблю. В кино я уже более 30 лет и столько сплетен переслушал хотя бы по поводу того, кто на ком женат, что, если бы запоминал их, давно бы во всем запутался.
Владимир Вишневский, поэт:
— "Публичные люди должны заботиться о качестве слухов, которые о них распространяются". Это я сказал. И если появляется случай что-то услышать, то я не буду закрывать глаза или затыкать уши, любопытство все равно возьмет верх. Но это только тогда, когда они не касаются близких мне людей. В этом же случае неведение действительно есть благо.