В Российском фонде культуры состоялась церемония вручения. Главная награда в $25000 досталась Юрию Давыдову за роман "Бестселлер". Юрий Буйда и Виктор Астафьев получат наборы оргтехники на сумму $2500 каждый.
"Букер" ввел моду на сюжет: в присуждении всякой литературной премии теперь положено быть какой-нибудь драматургии. Иначе непрестижно. Интригу Григорьевской премии составляет временной разрыв примерно в месяц между объявлением трех лауреатов и выделением из них главного. В январе Академия российской современной словесности объявила о награждении Виктора Астафьева, Юрия Буйды и Юрия Давыдова. Но кому из них достанутся "баксы", а кому — электробытовые приборы, тактично именуемые "рабочим местом писателя", было по идее неизвестно.
Но только по идее. В том, что главный приз получит Юрий Давыдов, мало кто сомневался. Его роман, едва выйдя, поверг критику в состояние тихого экстаза. Все сошлось: форма современная, содержание историческое, писатель уважаемый. Восторг разделили все поголовно труженики веселого критического цеха: Юрий Давыдов был обречен на награду. И ее получил.
Непредвзятого наблюдателя слегка потряхивало на ухабистых славословиях лауреату. "Слова приходят на ум,— говорил главный редактор 'Знамени' Сергей Чупринин.— Первое — солидарность. Два месяца как вышел роман и уже стал подлинным бестселлером среди профессионалов. Второе — живая классика. Рядом можно поставить одно, два, но уж никак не более трех произведений. Третье — шедевр. Артистичная, аристократичная исповедь художника в зрелости". Я все ждал, что прозвучит "пир духа". Нет, обошлось.
Объективно говоря, роман Давыдова замечателен тем, что написан очень раскованно. Опытный автор преодолел и ограниченность исторической информации, и текущую конъюнктуру. Он играл. Если держаться премиальной стилистики, следовало бы говорить о моцартианской легкости, но мне кажется более уместной спортивная аналогия: так гимнаст-чемпион крутит свои сальто без видимых усилий. Наверное, эта удаль и потрясла прокаленных в "совке" коллег.
Во всяком удачном, к месту пришедшемся тексте можно обнаружить неожиданную метафорику, о которой не подозревал сам автор. Или указания на будущую судьбу книги. На десерт выписываю из "Бестселлера": "При виде банкнот, аккуратно заправленных в бандерольки, издающих нечистый затхлый запашок, поручик и прапорщик почувствовали разочарование, загодя чудились алмазы каменной пещеры, сверкание драгоценных камней, а тут... Сумма-то была внушительная, миллионы, но почему-то не оказывающая столь внушительного впечатления".
МИАХИЛ Ъ-НОВИКОВ