В Ханты-Мансийске проходит XI Международный фестиваль кинематографических дебютов "Дух огня". Его почетным гостем и лауреатом премии за вклад в кинематограф стал французский актер ВЕНСАН ПЕРЕС, с которым встретился АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
Фото: Стас Владимиров, Коммерсантъ / купить фото
— Ваш самый новый фильм называется "Принцами не рождаются". Вы сыграли банкира средних лет в кризисе на фоне кризиса, переживаемого Францией. Не много ли двух кризисов для романтической комедии?
— Банально звучит, но кино — это зеркало общества. Франция переживает трудный момент. Богатые не хотят платить налоги. К власти пришли левые. Каждую неделю проходят забастовки — да и не только во Франции, но и в Италии, и в Испании. Куда от этого денешься? Сценарий фильма привлек меня свежими наблюдениями над парижской жизнью: люди теряют работу, внутреннее равновесие, перестают заботиться о детях. В картине нет никаких политических деклараций, но есть фон, который безошибочно прописывает ее в сегодняшнем дне. А если говорить о сюжете, он про то, как все мы оказываемся "употреблены" обществом потребления. В моем персонаже есть что-то от Люка Бессона, таким я его и играл.
— Невольно вспоминается Жерар Депардье, с которым вас связывает ближайший проект, а также дружба с Россией. Вас не удивили его последние поступки?
— Да, мы с Жераром будем скоро сниматься, но не в России, а в Африке, режиссером будет моя жена Карин Силла. Депардье у нас сравнивают с Эйфелевой башней. Может, русские ее купят и тоже заберут в Россию? Можно сколько угодно зубоскалить в адрес Жерара, но он лишь выразил то, что думают многие. А надо сказать, если ты не думаешь, как левые, тебя называют предателем — это просто психологический террор! Мы уже отдали за свою жизнь 75 процентов заработанного, теперь у нас хотят отнять все. Другие негодуют на кухне, а Жерар делает в их адрес жест, означающий "fuck you".
— Какие фильмы и какие люди стали основополагающими для вашей актерской карьеры?
— Первый, кто дал мне урок, был Патрис Шеро — и не только актерского мастерства, но и фехтования. Мне было 23 года, я играл на сцене Гамлета, и наступил момент, когда пришлось сражаться с Лаэртом. Позднее мне очень пригодились эти навыки на съемках "Фанфана-тюльпана". Важным фильмом стал "Индокитай" Режиса Варнье. Я впервые снимался с такой большой звездой, как Катрин Денев. Вместе с ней мы открывали эту удивительную страну — Вьетнам,— которая тогда еще была полузакрытой: там не было машин и многих других атрибутов цивилизации. Это было романтично, волнующе и очень полезно в профессиональном смысле: я впервые так глубоко прочувствовал свою роль. В последнее время все больше внимания уделяю комедии. А саму карьеру предпочитаю делать во Франции. Я снимался и в Англии, и в США, но всегда чувствовал себя не в своей тарелке. И потом понял: если я силен на родной почве, буду силен и там. Если я слаб дома, то и за границей не добьюсь успеха. А вообще актер должен обновляться каждые десять лет, иначе становится неинтересно.
— Чем отличаются съемки за океаном по сравнению с Европой?
— В Америке все "большое": я говорю сейчас про студийное кино. Ты выходишь из своего трейлера на съемочную площадку, из громкоговорителей волной несется: "Идет Венсан Перес!" Ты ощущаешь себя somebody. Даже на скромном проекте, который я делал в Канаде как режиссер, существовала жесткая иерархия на площадке. Я не имел права напрямую обращаться к статистам с какими-то указаниями, только через ассистента режиссера. Как-то я нарушил это правило, и мне тут же поставили на вид. Оказывается, если ты напрямую обратился к статисту, это автоматически переводит его в статус актера, а значит, ему надо больше платить!
— Мы знаем о ваших особых отношениях с русской культурой, театром и кинематографом. Где корни этой близости?
— В юности я увлекался Джеймсом Дином и Марлоном Брандо, узнал, что они учились в знаменитой нью-йоркской Актерской студии по методу Станиславского. Я стал изучать работы Станиславского — и моя жизнь перевернулась. Станиславский привел меня к Чехову, и с тех пор играть в его удивительных пьесах стало любимой частью моей профессиональной учебы и работы. Русская литература полна сильных страстей: недавно я еще раз в этом убедился, прочитав "Капитанскую дочку" Пушкина. И русское кино тоже. Я давно открыл для себя Тарковского и Эйзенштейна, а из современных режиссеров ценю Сергея Соловьева и Павла Чухрая, надеюсь поработать вместе с ними.
— Вы приехали на "Дух огня" с фотовыставкой. Фотография — еще одно ваше увлечение? Или вторая профессия?
— Это страсть, которая все больше занимает меня. Люблю делать портреты актеров, в том числе русских — таких, как Табаков или Джигарханян. Особенно увлекательна и сложна задача запечатлеть великих артистов балета прямо в танце. Я специально ходил для этого в Большой на репетиции "Лебединого озера", работал с Цискаридзе и другими мастерами. Они все потрясающие!