В минувший уик-энд в Берлине состоялись европейские премьеры лидеров оскаровской гонки — фильмов "Влюбленный Шекспир" и "Тонкая красная линия". Гарниром к знаменитым фильмам служили не менее знаменитые актеры — Ник Нолте, Брюс Уиллис и Мерил Стрип.
"Наконец хоть какое-то признание!" — воскликнула не теряющая юмора Мерил Стрип, узнав, что в одиннадцатый раз номинирована на "Оскара" за роль больной раком матери в фильме Карла Франклина "Истинные ценности". Перед показом этой мелодрамы в Берлине актрисе была вручена почетная "Камера Берлинале". И она еще раз изволила пошутить, сказав, что ее карьере помог длинный нос — она вынюхивала хорошие сценарии.
Собравший 13 номинаций "Влюбленный Шекспир" Джона Мэддена, кажется, никого не разочаровал. Даже тем, кто считает фигуру Шекспира литературной мистификацией, трудно сопротивляться обаянию легенды, придуманной не без участия тонкого знатока эпохи Тома Стоппарда (автора пьесы "Розенкранц и Гильденстерн мертвы"). Согласно этой легенде, молодой драматург Шекспир (его играет Джозеф Файнс, брат Ральфа) тщетно пытался написать комедию "Ромео и Этель, дочь пирата". Пока к нему не пришла муза в лице леди Виолы (Гвинет Пэлтроу) — девушки из богатого дома, страстно желавшей играть на сцене и переодевшейся ради этого в мужской костюм. Так Ромео нашел свою Джульетту, пережил драму страсти и расставания, выдержал дуэль с соперником, написал вместо комедии трагедию, получил признание королевы Елизаветы и из подающего надежды юноши превратился в великого драматурга.
Из всего этого вольномыслия авторы фильма сделали роскошное костюмированное действо, но не только. В сущности, это еще одна историческая мистификация, изящная параллель между 90-ми годами XVI и XX века. Недаром Бен Аффлек, играющий знаменитого актера шекспировского времени, за образец, по его признанию, взял Тома Круза. Пятьсот лет назад театральная сцена Лондона вполне напоминала сегодняшнюю индустрию шоу-бизнеса: коммерция подавляла творчество, главы государств уподоблялись поп-звездам, актерские карьеры делались через постель, а женщина, чтобы преуспеть, должна была в каком-то смысле превратиться в мужчину. Однако над всей этой суетой если не в жизни, то в фильме торжествует чудо любви, и, в отличие от Шекспира, самая печальная на свете история превращена на экране в романтическую комедию. Которую не убил даже прокол с получившейся довольно бесцветной ролью Шекспира — единственной не выигравшей путевки на "Оскара".
Второй берлинской сенсацией стала военная эпопея "Тонкая красная линия" Теренса Малика. Американский военный корабль подходит к захваченному японцами тихоокеанскому острову и в считанные часы превращает райский уголок природы в адский "пейзаж после битвы". Культовый режиссер Малик 20 лет не снимал, зато теперь отснял 100 часов материала, из которых смонтировал трехчасовой фильм. В отходы пошли километры дорогой пленки и даже целые роли Билла Пульмана и Микки Рурка — а вроде ведь не последние в Голливуде люди. Даже те, что остались (Шон Пенн, Джон Траволта, Ник Нолте), сокращены до минимума и подчинены ритму похожей на прекрасный и страшный сон медитации о том, что делает с человеком и природой война.
Малик — белая овца в Голливуде. Если бы ему дали возможность сохранить авторскую версию монтажа, это был бы самый длинный фильм в истории кино. Режиссер обращался с элитарной армией суперзвезд так же, как с простыми статистами. Насчет его аскетизма злословят, что после его смерти наследники найдут в шкафу только смену чистого белья. Так или иначе, почти бессюжетный фильм Малика отхватил семь оскаровских номинаций, составив серьезную конкуренцию регулярному составу спилберговского "Рядового Райана".
Другой голливудский оригинал, Алан Рудольф, представил экранизацию "Завтрака для чемпионов" Курта Воннегута. Этот проект тоже вызревал лет 20, пока режиссеру не позвонил Брюс Уиллис и не предложил своего брата в качестве продюсера, а себя самого в качестве актера. Публика смогла оценить не только перевоплощение Брюса в стопроцентного невротика, но и актерский диапазон Ника Нолте. Только что у Малика он выступал в образе сурового воина, а вот у Рудольфа ему довелось сыграть сексуального фетишиста в красном женском белье и туфлях на каблуках.
"Завтрак для чемпионов" нашел в политически корректном Берлине идеальную площадку для премьеры, а голливудские гости один за другим признавались, что любят не деньги, а свободное творчество и всегда готовы к экспериментам. Словом, если их послушать — больших нонконформистов в мире не сыскать.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ