Чудо, данное судьбой

Евгений Гришковец, писатель, драматург, режиссер

Байкал - место страшное, непостижимое, космическое. Я боюсь его и боялся всегда, потому что его нельзя объяснить, нельзя понять. Можно только осторожно восхищаться. Например, в Иркутске есть художественный музей, где выставлено множество картин. И ни на одной из них не изображен Байкал. Мне рассказали, что причина этого в магической невозможности написать это озеро. Байкал не поддается руке художника, каким бы талантливым он ни был.

И не нужно пытаться разгадать его тайны. Например, почему рыба омуль водится только в Байкале, а в любом другом озере гибнет. Или почему в десяти километрах от Байкала тебя до смерти закусают комары, а на самом Байкале их нет в принципе. Или почему след на воде от крупных кораблей держится не больше часа, а от маленьких моторных лодок — несколько часов.

Когда мы снимали фильм "Сатисфакция", это было недалеко от поселка Листвянка, я видел, как пожилые европейцы — голландцы, англичане, немцы — сходили с поезда Москва--Пекин, чтоб на день-два остановиться у Байкала, побыть вблизи. Я подумал тогда: что же они увидят? А ничего особенного: водную гладь, какую можно увидеть везде, на любом другом озере мира. Самый краешек Байкала, где он встречается с Ангарой. И все. Что они знают про Байкал? Да ничего, как не знаем ничего мы сами. Про Великие озера или, к примеру, озеро Титикака написано столько увлекательного, что хочется немедленно собраться и отправиться туда — за приключениями, романтикой, тайнами, которые ты, конечно, сумеешь разгадать.

Про Байкал не написано ничего такого, что заставляло бы туда стремиться.

Тем не менее интерес к нему велик. И мы должны делать все возможное, чтобы он не угасал. Сегодня на Байкале нет ни современных кораблей, специально для него разработанных, ни нормальных дорог, ни гостиниц, ни какой-либо туристической инфраструктуры — только загаженные пляжи. Сезон на Байкале — это два месяца комфортного пребывания в году. Должно быть некое осмысление того, каким может быть Байкал в разное время года. Кажется, мы до сих пор не поймем, что Байкал — это чудо, данное нам судьбой. И относиться к нему нужно именно как к чуду — не пытаясь понять, но стараясь сберечь.

Если мы не можем сами придумать концепцию развития Байкала, нужно приглашать иностранных профессионалов в области экзотического туризма. Ведь важно спросить у тех же иностранцев, каким они хотят видеть Байкал. Например, Ниагарский водопад можно увидеть тысячу раз и каждый раз он будет разным: внутри ущелья, вблизи, издали. Нужно учиться конструировать впечатления, и тогда за этими впечатлениями будут ехать со всего мира.

А пока и ехать-то некуда. Единственная гостиница вблизи Байкала находится все в том же поселка Листвянка. Это своего рода памятник нашим 1990-м с несчастными рынками, грязью, убогими сувенирами и забегаловками с тараканами.

Нужно все сносить и строить заново. Но еще важнее вдохнуть новую жизнь в те вещи, которые генетически, исторически, культурно связаны с Байкалом. Например, не в лучшем состоянии находится Кругобайкальская железная дорога, построенная еще до революции. Конечно, она действует, но точно не перевозит миллионы туристов, как вообще-то должно быть. Все это неотъемлемая часть истории Байкала, которую можно было бы использовать для создания мощнейшего в стране туристического центра.

Работа по преобразованию Байкала требует чрезвычайно сложных и затратных решений. И что самое главное, результат появится не сразу. И он может быть финансово неинтересен нашим инвесторам, привыкшим к быстрым деньгам.

Но дело не только и, может быть, не столько в деньгах. Нам нужно поменять свой взгляд на собственную историю и систему ценностей. Маленький пример. В России почти нет музеев, связанных с этнографией: с нашими особенностями, самобытностью, историей. Есть только краеведческие музеи, куда чуть ли не плетью загоняют школьников. Между тем этнографические музеи в мире — это вообще лучшее, что только может быть. Оттуда не хочется уходить. Вот когда мы научимся делать такие музеи, создавать такие туристические центры, как во всем мире, Байкал станет центром притяжения для людей со всей планеты.

Но сначала нам самим нужно научиться говорить и думать о Байкале небанально. Потому что нельзя банально говорить и думать о чуде. Мне вспоминается, как однажды зимой мы с друзьями лежали на ровной ледяной глади Байкала. Я высверлил небольшие углубления во льду размером примерно со стакан и сделал коктейли прямо в этих углублениях. Я помню это ощущение: ты лежишь, пьешь через трубочку Байкал и ровно в этот момент паришь над землей. За одно это чувство я готов отдать очень много.