В прокат вышел «Побочный эффект» Стивена Содерберга, еще один последний фильм одного из самых непредсказуемых голливудских режиссеров, который с 2010 года грозится уйти из большого кино.
Фото: WireImage/ Getty Images/ Fotobank
Фото: AFP
Фото: AFP
Фото: kinopoisk.ru
Фото: AFP
Фото: www.filmz.ru
Фото: AFP
Фото: AFP
Фото: AFP
Фото: AP
Название "Побочный эффект" как нельзя лучше подходит к феномену Стивена Содерберга. Если бы фильм снял кто-то другой, можно было бы спокойно разбираться в достоинствах и недостатках, как его анонсировали, "фармацевтического триллера". Но у этого режиссера особенно трудно проанализировать головокружительные кульбиты интриги, которая до самого конца не дает точно установить источник зла и меру порядочности персонажей. Так же сложны отношения Содерберга с жанром и стилем: все время кажется, что он говорит одно, а имеет в виду что-то другое. Хотя поначалу все выглядит предсказуемо. Психиатр (Джуд Лоу) лечит пациентку (Руни Мара), недолеченную другим врачом (ее играет Кэтрин Зета-Джонс). На пациентке опробуют новое лекарство, у которого обнаруживается побочный эффект: в состоянии "блэкаута" она совершает убийство. Однако это лишь первое звено в адской хичкоковской цепи, которую Содерберг плетет с мастерством, но, увы, без вдохновения. Капризная муза посещает его все реже и, кажется, скоро покинет навсегда.
Содербергу исполнилось пятьдесят (и в этом возрасте он опять заявил, что уходит из кино!), а как режиссеру — вдвое меньше. В 1989-м фильм никому не известного дебютанта, обойдя работы Джармуша и Кустурицы, был награжден в Канне Золотой пальмовой ветвью и вдобавок призом ФИПРЕССИ, а играющий в нем Джеймс Спейдер отмечен наградой за лучшую мужскую роль. Такого просто не было — ни до, ни после. Название "Секс, ложь и видео" стало нарицательным, породив многочисленные вариации и подражания. Диалоги из фильма перепечатывались как образец изысканной современной драматургии. Еще не было интернета и фейсбука, но уже вошла в жизнь бытовая видеокамера, и Содерберг сделал ее главной героиней картины, показав, как техника меняет интимную жизнь людей, провоцируя на эксгибиционистские исповеди.
С тех пор он снял 35 фильмов, часто по два за год. Он — настоящий режиссер новой формации, кажущийся всеядным и не зацикленный на своем авторском видении или стиле. Он считает режиссера капитаном корабля, но противится определению "автор" и не разрешает писать в титрах "фильм Стивена Содерберга", как поступают честолюбивые режиссеры. Он вступал в самые тесные альянсы с большим Голливудом, а между ними, прилично подзаработав, делал для души странные, как бы никому не нужные фильмы — то "Кафку", то "Шизополис" то "Хорошего немца", то "Заражение". После насыщенных социальным драматизмом "Трафика" и "Эрин Брокович" появляется легкий и смешной, но при этом дорогой звездный блокбастер "Одиннадцать друзей Оушена". А вслед за ним — "Анфас", снятый цифровой камерой, хотя и с безгонорарным участием звезд, и тут же — коммерчески провальный (зато стоивший 47 миллионов) "Солярис". Во всей этой эклектике Содерберг ухитряется сохранить некие общие мотивы: психоанализ и закон, секс и преступление, алчность корпораций и разложение окружающей среды, коррупция и двуликий образ среднего класса.
Пять лет назад он озадачил всех своим "Че". Байопик о культовом революционере длился четыре с половиной часа и строился на двух развернутых эпизодах партизанской борьбы, снятых без всякой оглядки на нормы проката и физические возможности публики. Долго ни одна компания в Америке не бралась его прокатывать, а бокс-офис в итоге оказался ничтожным. Но это не отпугивает больших звезд: постоянными участниками фильмов Содерберга (и его друзьями) давно стали Джордж Клуни, Джулия Робертс, Бенисио дель Торо, Брэд Питт, Мэтт Деймон, Майкл Дуглас, далее везде.
Раз на раз не приходится. Многим проектам Содерберга сопутствуют многомиллионные бюджеты и соответствующие сборы, а также статуэтки "Оскаров". Но вот под обещанный занавес карьеры Содерберг ввязывается в еще один безумный проект — "Либераче", где Дуглас играет экстравагантного музыканта, а Деймон его любовника, причем на экране нам обещают их страстные поцелуи. Отложенный на несколько лет из-за болезни Дугласа и отвергнутый большим Голливудом как "слишком гейский", "Либераче" теперь получит жизнь в качестве телефильма на главном кабельном канале HBO! Содерберг напоминает человека, который, расположившись на обочине Голливуда, устроил там пикник и переманил всех обитателей звездных вилл. А сам вдруг встал и ушел куда-то.
В завершение поделюсь историей, свидетелем которой оказался на Венецианском фестивале 2004 года. Я был на премьере триптиха "Эрос", в титрах которого стояли имена Микеланджело Антониони, Вонга Карвая и Стивена Содерберга. Новелла Содерберга называлась "Равновесие". Действие разворачивалось в приемной психоаналитика. Врач оказывался не менее болен, чем пациент: дождавшись, пока тот заляжет на пресловутую кушетку, он принимался рассматривать в бинокль нечто более интересное за окном и пускать туда бумажные самолетики. Именно в этот момент изображение из черно-белого вдруг сделалось цветным и на экране возникла сцена в каком-то затрапезном стриптиз-баре, где некрасивый мужчина разделся и начал принимать непристойные позы. Некоторое время публика с интересом вглядывалась в происходящее, пытаясь выискать некий загадочный код. Потребовалось минут десять, прежде чем самые прозорливые поняли: к пленке "Эроса" каким-то чудом приклеился фрагмент совершенно другого фильма — канадской документальной ленты "Комната Джованни", описывающей жизнь стриптизеров.
Бредовая история характерна тем, что произошла именно с Содербергом. Почти с таким же успехом вы могли бы приклеить кусок "Кафки" к "Эрин Брокович", а фрагмент из "Че" — к "Побочному эффекту". И никто бы не понял, то ли это партизанская диверсия против Голливуда, то ли тотальная энтропия, жертвой которой стал мировой кинематограф.