КС вынес постановление, согласно которому закон о митингах частично не соответствует Конституции. Один из авторов документа, депутат Госдумы от "Единой России" Михаил Старшинов, а также член координационного совета оппозиции, журналист Сергей Пархоменко обсудили ситуацию с ведущим Андреем Норкиным.
Суд, в частности, решил, что нельзя требовать возмещения ущерба с организаторов акций — этим должно заниматься государство. Кроме того, КС признал противоречащим основному закону наказание в виде общественных работ. И постановил, что минимальный штраф за нарушения на акциях должен быть снижен.
— Поясните, пожалуйста, это означает, что теперь нужно менять закон?
М.С.: Во всяком случае, нужно обратить внимание на решение Конституционного суда. Поэтому я не думаю, что мы прямо сейчас, торопиться не будем, почитаем, потом примем соответствующее решение.
— А когда прочитаете, надо будет как-то менять закон, его нормы?
М.С.: Возможно, будет необходимость вносить коррективы.
— Михаил Евгеньевич, вы меня поймите, я простой вопрос вам задаю. Если Конституционный суд сказал, что пункт такой не соответствует Конституции, значит, надо изменить этот пункт?
М.С.: Мы с вами мыслим одинаково. Основной закон Российской Федерации — это Конституция. Это понятно. Но в данном случае мне было, конечно, очень интересно почитать мотивировочную часть. Откровенно говоря, я ее хотел прочитать прямо до нашего разговора, но она почти в сто страниц, поэтому, конечно, нереально.
— Вам сейчас просто нужно время еще, чтобы понять?
М.С.: Дело в том, что весь этот разговор, по сути, перешел в исключительно правовую плоскость, в область юриспруденции. Потому что настроения в обществе понятны уже, дискуссия была огромная, все свое мнение по этому закону высказали. Что касается меня, могу только подтвердить, что я считаю, что этот закон правильный, что был он принят своевременно, что, на самом деле, многих вещей, многих беспорядков нам удалось избежать, в том числе благодаря этому закону. Но, тем не менее, мы руководствовались определенной необходимостью и имели свои соображения по этому поводу.
— Сергей Пархоменко, член Координационного совета оппозиции, журналист. Я бы хотел теперь вашу точку зрения понять. Нужно ли менять закон теперь о митингах после того определения, который вынес Конституционный суд?
С.П.: Здесь я солидарен с тем, что успел услышать из слов своего собеседника: нужно посмотреть внимательно на текст Конституционного суда, не только на постановляющую часть, но и на мотивировочную, для того, чтобы понять, каковы последствия. Пока у меня ощущение, что Конституционный суд благополучно подтвердил те самые нормы, которые, на мой взгляд и на взгляд значительного количества моих коллег, являются противоречащими конституционному праву граждан на свободные собрания мирно и без оружия. Я думаю, уведомительный порядок сохранился по закону, де-факто он стал разрешительным. Это факт. Речь идет о том, чтобы получить разрешение, а не просто подать уведомление.
— Михаил Евгеньевич, теперь вы можете продолжить свою мысль, я вас перебил, чтобы Сергей Пархоменко мог высказаться.
М.С.: Да, действительно сейчас эмоции уже позади, почти год прошел с тех пор, поэтому, я считаю, что выверенная работа депутатов, юристов…
— Нет, не совсем так. Я все-таки думаю, что Сергей Пархоменко в основном-то не согласен.
С.П.: От того, что эмоции позади... Знаете, как-то женщина, которую год назад изнасиловали, она как-то там живет дальше. Можно тоже про нее сказать: эмоции теперь позади, она больше не рыдает, она больше не пытается повеситься, ребенок, который у нее получился в результате этого изнасилования, как-то благополучно родился, все в порядке, забудем теперь. Ну что значит "эмоции ушли"? Факт нарушения остался. Сегодня у нас в Конституции написано одно, в законе почти это же самое, на практике совсем другое. Это означает, что этот закон не способен защитить конституционное право граждан. А точнее, на самом деле, не только не способен, но и не предназначен для защиты конституционного права граждан. Оно в массовом порядке нарушается, а закон как-то на эту тему умалчивается.
— Михаил Евгеньевич, ответьте, пожалуйста, без эмоций, как мы с вами тут все и договорились.
М.С.: Единственное, мне не хочется сравнивать оппозицию с изнасилованием женщины. Пусть и год назад, но, тем не менее, хочу вернуться к тому, что я говорил до этого. Я считаю, что закон правильный, иначе бы мы его не только не вносили, но и дальше не принимали бы. Свою точку зрения я не поменял. Но если мы будем говорить о содержательной части, то, наверное, к этому стоит вернуться после того, как мы почитаем все те доводы, которые Конституционный суд написал или напишет в мотивировочной части этого решения. К сожалению, больше тут не о чем говорить. Я затрудняюсь что-либо пояснить.
— Спасибо. Сергей Борисович, есть еще о чем-то говорить здесь или нет?
С.П.: Да нет. На этом этапе, пожалуй, нет. Будем смотреть дальше. Есть одна только деталь, которую я хотел бы добавить. Насколько я понимаю, среди принятых сегодня решений Конституционного суда есть чудесная норма о том, что минимальный размер штрафа для, так сказать, нарушителя должен быть пониже. Все этому очень радуются. Между тем, есть одно простое обстоятельство: хорошо бы еще, чтобы суды назначали этот минимальный размер. Штука же заключается в максимальном размере, в его уровне. Вот на эту тему, насколько я понимаю, в решение Конституционного суда ничего нет, нет никаких препятствий к тому, чтобы эти несправедливые наказания выносились еще и в максимальном размере, что называется, по верхней планке.