На московские экраны выходит фильм "Мачеха" — слезовыжималка, за участие в которой Сьюзен Сарандон недавно номинировалась на "Золотой глобус". Уже по этому можно догадаться о драматичном характере зрелища. А присутствие в заглавной роли Джулии Робертс обещает, что трогательность будет плескать через край.
Последний фильм Криса Коламбуса не только умиляется семейным ценностям, но и служит подлинной энциклопедией американской жизни. Жизни в стране победившего феминизма и прагматизма. Мужские и мальчиковые проблемы демонстративно отодвинуты в фильме на задний план — да и какие могут быть проблемы у существ, лишенных материнского инстинкта? Разве что вовремя обменять старую, отслужившую свое жену (Сарандон) на новенькую, мало подержанную (Робертс). Так и поступает герой фильма в исполнении Эда Харриса, получившего "Золотой глобус" за роль второго плана в "Шоу Трумана" и пошедшего в гору. Правда, он быстро с нее скатится, если еще раз получит роль болванчика между двумя экзальтированными особами, которые вступают в жуткую конкуренцию, но не из-за мужика, а из-за детей — мальчика семи лет и девочки двенадцати.
Такой половозрастной расклад позволяет исчерпать все материнские ситуации: мальчик может потеряться в парке или свалиться с лестницы и распороть ногу. Девочка может поссориться с бой-френдом. В ходе этих испытаний старая и молодая курицы стараются перекудахтать друг друга. В результате бедные крошки приобретают двух мамаш, которые расшатывают им нервную систему постоянными стычками. Как говаривал Вуди Аллен, человек одну-то мать выносит с трудом.
И Сарандон с ее круглыми глазами, маниакально секущими каждую мелочь, и Робертс с ее фальшивой взбалмошностью — одинаково отталкивающи. По идее, правильные родители немедленно должны привести своих дочерей-подростков на "Мачеху" и ежеминутно пихать локтем в бок: "Никогда так не делай. Никогда не будь такой". Не воображай, что дети твоя собственность и не смеют любить никого, кроме тебя. Не связывайся с отцом двоих детей, если хочешь делать карьеру. Не морщи лоб, наконец.
Во второй половине фильма выясняется, что запасную маму тренировали не зря — у героини Сарандон рак, и прогноз сомнительный. Оказывается, сменить по истечении срока годности можно не только автомобиль, холодильник или супругу. Идея, что настоящей мамы не станет и придется научиться жить без нее, что новая жена твоего папы — личное дело твоего папы, что вообще мухи отдельно, а котлеты отдельно, убийственна для американского коллективизма. Семья — это когда ты не можешь чихнуть без того, чтобы все не побросали свои занятия и не уселись в кружок обсуждать твой чих. Семейные сходки в "Мачехе" напоминают заводские партсобрания по стремлению все-все-все откровенно обсудить: кто кого с кем застукал в душе, кто от чего готовится умереть, кто какой хочет рождественский подарок. Когда мама-Сарандон торжественно объявляет о своей вероятной кончине, дочка ставит ей на вид за то, что та отделяется от коллектива.
Ближе к финалу героиню Сарандон, уже совсем расклеившуюся, привозят из больницы домой, в ее комнату, заставленную фотографиями детей в натуральную величину. Лев Толстой очень любил детей, и все ему мало было. Приведут полную комнату, шагу ступить негде — а он все кричит: "Еще! Еще!". К этому моменту от фотографий уже и так тошнит — когда бы в кадре ни оказывалась Сарандон, рядом с ней непременно фотка в рамке — или одного из детей, или всех вместе с папашей. На прощание она еще сошьет сыну совершенно чудовищное одеяло: туда будут вшиты отпечатанные на ткани фотографии, след его первого шага, ну и так далее — табель с отметками, медицинская карта, пионерский галстук, комсомольский билет.
ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА
Смотрите в кинотеатре "Кодак-Киномир" с 18 февраля.