Пока госмузеи готовят тяжеловесно-фундаментальные приношения к юбилею поэта, частные галереи упражняются в остроумии по поводу бытовой гениальности Пушкина и ее приспособлении к нуждам сегодняшнего дня. У Гельмана Ирина Вальдрон выставила лоскутные одеяла по мотивам жизни и творчества поэта под девизом "Fuck you, Дантес!". А дизайнер Юрий Аввакумов в XL-галерее предлагает воспользоваться опытом поэта в решении финансовых проблем.
По иронии судьбы, первым посетителем выставки "Пушкин и деньги" оказался налоговый инспектор. Зайдя в XL-галерею по долгу службы, он увидел начертанное от руки уведомление: "Вы застали меня врасплох, без гроша денег". Ознакомившись с остальными записками, лозунгами, просьбами и уверениями, развешанными по стенам, фининспектор ретировался, пробормотав: "Кажется, я не туда попал".
Реакция фискального работника полностью соответствует замыслу Юрия Аввакумова. Поначалу он просто забавлялся, выписывая из эпистолярного наследия поэта фразы со словом "деньги". Кризис заставил его увидеть в подборке прямой практический смысл — поэт достиг истинной виртуозности в искусстве просить взаймы и оттягивать выплату долгов. Умудрившись нигде не повториться, первый российский литератор оставил потомкам свод разнообразнейших форм общения с кредиторами, который, по словам Аввакумова, может сегодня пригодиться "профессиональным нищим, менеджерам-управленцам, госслужащим и многим-многим россиянам".
Как настоящий дизайнер, Аввакумов не просто собрал пушкинские перлы, но и предложил их возможное графическое оформление. Скажем, наиболее подходящий шрифт для фраз "Деньги эти пропали, так и быть..." и "Деньги? Деньги будут, будут" — тот, которым когда-то исполнялся лозунг "Мы придем к победе коммунистического труда" и другие подобные заклинания. А накарябанное нарочито корявым детским почерком на картонке "Сделайте божескую милость, помогите, к воскресенью мне деньги нужны непременно, а на вас вся моя надежда" могло бы облагородить скудный репертуар жалобщиков на жизнь из метро и электричек.
Затея Ирины Вальдрон не имеет, конечно, столь глобальной пользы, как идея Аввакумова приписать все долги российского населения Пушкину, однако и в ней есть свой терапевтический смысл. Если многочисленные ряды вынужденных рукодельниц вместо глупых кошечек и цветочков, пропагандируемых женскими журналами, начнут пользоваться кальками от Вальдрон, многие интимные проблемы современной семьи могут быть решены.
Лоскутное покрывало на сюжеты амурных похождений поэта будет весьма уместно в спальне — наглядно выраженная мысль, что все мужчины делают "это", и даже Пушкин, утешит и взбодрит. Декоративный коврик с соответствующей цитатой и иллюстрацией к ней пригодится в детской, облегчая чаду понимание уже слегка устарелой сегодня классицистической лексики и проясняя смысл многих темных метафор. Для кабинета подойдет изображение Пушкина на смертном одре с надписью: "Мне скучно, бес". О пользе половичков с вышитыми именами пушкинских пассий и говорить нечего. Если же кому-нибудь мысль о вытирании ног о меховую Керн покажется святотатством, достаточно представить себе все пошлости официальной риторики в адрес Пушкина, которые нас ожидают в ближайшем будущем,— и как рукой снимет.
МИЛЕНА Ъ-ОРЛОВА