В Москве открывается выставка художника Меера Аксельрода. Экспозицию можно разделить на три части: иллюстрации к литературным произведениям любимых авторов художника, пейзажи Прибалтики и женские образы, рассказывает Дмитрий Буткевич. Увидеть же картины и наброски Меера Аксельрода можно в галерее "Веллум" на Пречистенке, добавляет обозреватель.
"В этих строках все: и что мечталось, и что плакалось, и снилось мне. Голубая райская усталость, ласковые песни о весне". Это слова из стихотворения 1934 года прекрасного поэта Павла Когана. Они являются словно эпиграфом к выставке прекрасного художника Меера Аксельрода, который проводит галерея "Веллум" в центре "Артефакт" на Пречистенке. Оба приехали в столицу из западных областей бывшей империи, оба были типичными представителями московской творческой молодежи середины века и даже жили совсем рядом — на Ленинградском проспекте, у соседних станций метро.
Оба мечтали о красоте: для Аксельрода она была в любимых литературных произведениях Бабеля, Чехова, Шолом-Алейхема, иллюстрации к которым, созданные Аксельродом в 1920-30-х, составили основной корпус экспозиции "Веллума". Говорит арт-директор галереи Любовь Агафонова.
"После революции место московской интеллигенции заняли те самые еврейские юноши и девушки, которые заканчивали университеты и приехали из мест оседлости в начале 20-х годов. Аксельрод является типичным примером московского интеллигента середины настоящего, по словам Ахматовой, ХХ века. Он живет в окружении художников и рабочих, которые пьют водку по субботам после получки. И, помня свое еврейское детство, свой потерянный рай, у Аксельрода, у Каплана, у Шагала, одинаков потерянный рай, это некий синтез еврейской повседневности, еврейской молитвы и то, что они видели своими глазами: картин самобытных украинских и белорусских непрофессиональных художников-самоучек, этих вакул-кузнецов. И это они все привозят в Москву", — рассказала Агафонова.
Красота была в пейзажах Прибалтики, написанных уже во второй половине века. Для Аксельрода эти улочки словно сошли со страниц братьев Гримм. Как для каждого московского интеллигента 1950-60х, Прибалтика была для него "раем на земле". Темперные наружные зарисовки составляют вторую крупную часть экспозиции. Третья часть выставки — это женские образы, которые прошли сквозь всю творческую жизнь Меера Аксельрода.