О Кате Максимовой мы услышали, когда она еще училась в школе. Знали, что там есть замечательная девочка, красивая, с чудными ногами, с чудной фигурой, и замечательная танцовщица, и очень выразительная. Когда она закончила школу, это все подтвердилось на 100%. В первый же год работы в театре она поехала в Америку, это была и моя первая поездка после того, как меня выпустили. Мы танцевали "Каменный цветок". И был очень большой успех, и все газеты писали о "прелестной беби" — так ее тогда называли.
Ее театральная жизнь была совершенно безоблачная. Ей всегда давали роли; она была очаровательная, прелестная и при этом — очень хороший человек, что в театре большая редкость. Я никогда не слыхала, чтобы человек был независтливый и, наоборот, даже радовался чужому успеху. Я таких и не знаю. Вот такая Катя.
Трудоголиком она тогда не была. Мы вообще не были приучены слишком много работать: много репетировать не надо, много себя насиловать не надо — чтобы мы из кожи вон лезли, я этого что-то не припомню. Это дело воспитания. Вот ленинградцы со школы приучены любить работу, а мы всегда любили танцевать.
Катя ни на кого не похожа. В ней было сценическое обаяние. Быть красивой на сцене иногда не удается даже писаным красавицам. В ней была бездна юмора, и это ее качество оказалось не использовано до конца, потому что, кроме "Дон Кихота", у нее всегда были такие трагические спектакли. Жалко, что она так и не станцевала "Тщетную предосторожность", "Коппелию". Спектакли специально под нее не делали. Но в дни юбилея жаловаться ни на что не будем.