Музыка\Фестиваль
В Киеве в помещении Немецкой лютеранской церкви Святой Екатерины проектом "6+1" открыли фестиваль современной музыки "Гольфстрим". Композиторы попробовали себя в роли вокалистов, исполнив собственные произведения, в которых звучал не только голос, но и само человеческое тело. Слушала и удивлялась ЛЮБОВЬ МОРОЗОВА.
Впервые проект "6+1" продемонстрировали в сентябре прошлого года в Московской консерватории, причем его инициаторами выступили украинские композиторы Анна Корсун и Алексей Шмурак. Спустя полгода эту идею, предоставляющую сочинителям богатое поле для экспериментов над возможностями человеческого голоса, решили реализовать и в Украине. Собственно говоря, организаторы неукоснительно требовали от участников только одного — использовать максимум шесть исполнителей, а в остальном предоставляли неограниченную свободу — так что все технические и эстетические границы авторы выставляли для себя сами. Между тем, хотя композиторы специально и не сговаривались, музыкальный язык и стилистика произведений, прозвучавших на открытии фестиваля "Гольфстрим", оказались парадоксальным образом схожими. Все без исключения авторы представили партитуры, в которых человеческий голос рождается из тишайших шорохов и бормотаний, а вокализация мыслится не как вершина эволюции звука, а всего лишь как одна из его тембровых форм.
Заложенная в названии идея "6+1" в проекте была реализована многократно: на сцене могло находиться не более шести участников и один дирижер (Ольга Приходько), произведения для ансамбля вокалистов написали шесть композиторов, а Анна Корсун еще и исполнила одну свою пьесу сольно. Концерт открывал ее секстет "Vocerumori" — своеобразная энциклопедия приемов вокального звукоизвлечения, производимых при помощи губ, щек, языка, пальцев и ладоней. Затем Анна Корсун выступила в дуэте с Алексеем Шмураком, исполнив его "Сонце". Сознательная ошибка в орфографии названия вроде бы обещала какое-то милое дуракаваляние, однако в диалоге неуклонно талдычащего одни и те же ноты мужского голоса и гибкого, изворотливого женского, вынужденного тем не менее постоянно вторить своему партнеру, оказалось гораздо больше трагического смысла, чем фарса.
Остальные участники проекта также не стали устраивать музыкальный цирк, а напротив, использовали любые нетрадиционные способы звукоизвлечения исключительно в серьезном, чуждом пустой развлекательности ключе. Анна Аркушина в пьесе "Глянец" — самом компактном, ритмичном и динамичном произведении программы — исследовала болезненный процесс шлифовки звука. Максим Коломиец в "Zero tolerance" попытался передать ощущение пространства, одновременно пустынного и тесного, где любое событие определяется не высшей предначертанностью и неизбежностью, а случаем и подслеповатой волей. Алиса Кобзарь в пьесе с названием "S" фактически переосмыслила свой композиторский метод — медитируя над знаменитым изображением трех обезьянок (одна из которых прикрывает уши, вторая — рот, а третья — глаза, что символизирует буддистскую идею отрешения), она декларировала отказ от своей прежней "всеядности", противопоставив ей принцип "не вижу, не слышу и не говорю ничего лишнего". Наконец, единственный композитор-россиянин Сергей Хисмотов в опусе "Cavi" дал исполнителям возможность вообразить себя ветром, выстроив композицию буквально из их дыхания разной интенсивности.
Самым же восхитительным номером программы единодушно была признана сольная пьеса Анны Корсун "Песня рыбы", нежные потусторонние звуки которой в исполнении самого автора просто очаровали публику, долго не отпускавшую исполнительницу со сцены.