Вчера завершился официальный визит в Россию главы МИД Польши Бронислава Геремека — первый за последние четыре года. Главная тема его переговоров с российским коллегой Игорем Ивановым и премьером Евгением Примаковым — как не испортить отношения России со странами Восточной Европы, вступающими в НАТО И ЕС. Об итогах переговоров БРОНИСЛАВ ГЕРЕМЕК рассказал корреспонденту Ъ ГЕННАДИЮ Ъ-СЫСОЕВУ.
— Когда точно Польша вступит в НАТО?
— Польский сейм 17 февраля ратифицирует договор о вступлении в НАТО. Потом президент Квасьневский его подпишет и передаст в Вашингтон. С этого момента Польша — член НАТО.
— Договорились ли вы о модели польско-российских отношений после вступления Польши в НАТО И ЕС?
— Ее основные элементы просматриваются, хотя многие проблемы остаются. Наши отношения должны основываться на тесном политическом взаимодействии в рамках ОБСЕ, развертывании экономического сотрудничества, постепенном искоренении исторических стереотипов и совместном продвижении в сторону европейской интеграции.
— Но разногласия остаются?
— Да. Мы договорились создать их своеобразный реестр. Составлены два списка — польский и российский, в которые каждая сторона включила волнующие ее вопросы.
— Не могли бы вы рассказать, что в этих списках?
— Польша поставила три проблемы. Российская собственность в Польше — она огромна и должна быть приведена в соответствие с тем, что мы имеем в Москве. Индивидуальные претензии репрессированных в СССР поляков к российским властям. И наконец, проблема культурных ценностей, вывезенных советской армией из Польши после 1945 года. В российском списке — проблемы транзита из России на Запад через польскую территорию и предстоящее введение Польшей шенгенских тарифов.
— Сейчас все чаще говорят о намерении Польши приступить к "герметизации" восточной границы. Это так?
— Вступая в ЕС, мы присоединимся к шенгенским таможенным тарифам и другим торговым ограничениям. Это может привести к сокращению торговли Польши с Россией. Мы в этом не заинтересованы и ведем переговоры с ЕС о том, как свести к минимуму будущие потери. Но сегодня уже ясно: они будут несравнимо меньшими, чем последствия российского кризиса,— в прошлом году наш товарооборот упал на 30%
— А что изменится для рядовых россиян, приезжающих в Польшу? Ведь с 1 января вы ввели новые ограничения — теперь надо иметь по $30 на каждый день пребывания в Польше.
— Ничего нового с 1 января не введено, просто реализовано старое решение. Мы обсуждали и этот вопрос в Москве. Я обещаю: наша восточная граница не будет закрытой, она будет контролируемой.
— А были ли у ваших российских собеседников вопросы относительно вступления Польши в НАТО?
— Вопросы были, но было и понимание. В интересах России побороть стереотипы в отношении альянса. Сейчас разрабатывается его новая концепция. И ее ключевой вопрос — сохранится ли категория "главного противника". Зачем же России подсказывать авторам стратегии, что таким противником является Москва? Кроме того, для России лучше, если Восточная Европа будет более стабильной. В НАТО происходит положительная эволюция — в основном под влиянием балканского кризиса, где, кстати, Россия успешно сотрудничает с альянсом. А в Косово НАТО впервые стало взаимодействовать с ОБСЕ. Да и миротворцы (в том числе и российские) вряд ли прибыли в Косово, если бы НАТО не предоставило гарантии их безопасности.
— Игорь Иванов сказал, что вы не обсуждали дело Сергея Станкевича, поскольку оно не представляет угрозы европейской стабильности и посему не должно быть предметом переговоров глав МИД.
— Да, я согласился с Ивановым.
— Но разногласий осталось немало. Надолго?
— В конце апреля в Польшу приедет Евгений Примаков. Постараемся к его приезду развязать многие узлы.