Прямая речь
Есть ли будущее у либеральных реформ в России?

"Коммерсанту" отвечают известные российские экономисты
       
Виталий Найшуль, директор Института национальной модели экономики:
       — Как таковых либеральных реформ не было. Были попытки освобождения экономики. Преобразования последних лет по идеям и исполнению очень далеки от либеральных. Замечу, что Егор Гайдар никогда не называл себя либералом. А главный критерий либеральной реформы — экономическая политика, в которой вмешательство государства минимально и где государство является гарантом прав собственности и исполнения контрактов. Предыдущие реформы можно назвать лево- или правосоциальными. Либеральными реформами рано или поздно придется заниматься. Это вопрос выживания страны.
       
Дмитрий Львов, член-корреспондент РАН:
       — Петру Авену позволительно сморозить такую глупость, что либеральных реформ в России не было... Шоковая терапия с отпуском цен, беспрецедентная приватизация, "открытие" экономики, свободный доступ нерезидентов (т. е. зарубежных спекулянтов) на наши финансовые рынки — разве это не либеральные реформы? Другое дело, что все это проводили без ума и совершенно игнорируя необходимую роль государства. Мы с коллегами, разбирая платежный баланс страны за 1993-1997 годы, выявили огромные финансовые дыры, прежде всего в сфере внешнеэкономической деятельности. Всего за пять лет вывоз капитала, по моим данным, составил порядка $90 млрд, т. е. три нынешних бюджета. В графе "Просроченная задолженность" значится около $30 млрд — продукцию вывезли, а деньги осели в офшорах. В графе "Ошибки и пропуски" значится около $28 млрд, и никто в ЦБ не знает, где они. На покупке валюты ("Сальдо по валютным операциям") потеряли около $27 млрд. Авен же был во главе МВЭС, что же он эту дыру не прикрыл?
       
Андрей Нещадин, директор Экспертного института Российского союза промышленников и предпринимателей:
       — Надо различать либерализацию и либеральные реформы. Либерализация была — во внешней торговле, в управлении, мы провели приватизацию или, вернее, разгосударствление экономики. Но либеральные реформы — понятие более сложное. Оно требует комплексных преобразований, системных изменений. Это сложно, поскольку в ближайшие десять лет экономическая политика будет проводиться не под флагом либерализации, а под лозунгом усиления госуправления. Можно опасаться и возврата к госуправлению экономикой. Но парадокс состоит в том, что нынешнее правительство вынуждено принимать самые широкие либеральные меры по трем направлениям: профицит бюджета, снижение налогов и защита прав инвесторов.
       
Татьяна Корягина, экономист, академик Российской академии естественных наук:
       — Либеральные реформы были и имели отрицательный эффект. Правительство Примакова пытается опровергнуть главный принцип тех реформ — отказ государства от участия в рыночной экономике. Государство не сторожевая собака, это регулятор жизнедеятельности общества. Из "либерального" тезиса о неучастии государства в рыночной экономике вытекает много последствий. Во-первых, на самотек была пущена приватизация, которая привела к расхищению собственности и криминализации экономики. Во-вторых, прекратилось регулирование ценообразования, появились перекосы, ножницы цен, например между аграрным и промышленным сектором, внешним и внутренним рынком. И в-третьих, перемены в социальной сфере лишили народ многих декларированных прав — на труд, пенсионное обеспечение. Но реализация "500 дней" Явлинского привела бы к более жестким последствиям, чем получилось у Гайдара, ведь приватизация по ней должна была начаться сразу и в более широких масштабах.
       
Борис Федоров, бывший вице-премьер России:
       — Был некий комплекс реформаторских мер — в 1991-м, 1993 годах, в 1995-1996-м во время чубайсовской эмиссии. Эти отрывочные меры не могли изменить ситуацию. Я согласен с Авеном, но помимо экономических аспектов, о которых тот говорит, были и политические. Главное в том, что при проведении реформ не было политической консолидации. Я не считаю 17 августа закономерным итогом реформ. Это итог их отсутствия. И этого можно было избежать, если бы меня тогда послушались и не стали бы устраивать дурацкий валютный коридор, сдерживать курс, не стали бы покрывать дефицит бюджета за счет ГКО. Где банкротство, где нормальная налоговая реформа? К сожалению, мы до сих пор находимся в переходном периоде — не в прошлом, но и не в будущем. У нас нет банкротства, а есть только жульничество и нет вообще никаких экономических реформ. И не будет, пока не станет совсем плохо.
       
Сергей Беляев, в 1995 году — председатель Госкомимущества РФ:
       — Были, если говорить о достигнутом состоянии общественной мысли и политической жизни. Однако в стране нет реального самоуправления, свободы принятия решений в рамках компетенции уровней власти. Нет достаточной экономической свободы. Ленинские слова "шаг вперед, два шага назад" подходят к тому периоду. Либеральными реформы были для тех, кто смог ими воспользоваться. А большинство не знало, как это сделать. К тому же многие реформаторские шаги делались вразнобой. Все это вылилось в 17 августа. Основные либеральные преобразования впереди. Только делать их будут не либералы, и это увеличит шансы на успех. Надеюсь, что это произойдет с приходом новых парламента и президента.
       
Владимир Мау, директор Рабочего центра экономических реформ правительства РФ:
       — Посткоммунистические реформы имели вынужденно либеральный характер, поскольку к началу 90-х наша сверхцентрализованная система уже не могла работать. Можно было либо согласиться с полным распадом страны, либо проводить либеральную политику. И семь лет она проводилась. Правда, при сохранении противоречия: власть жестко контролировала кредитно-денежную сферу и проявляла неуместную мягкость в сфере бюджетной. Именно это и привело к 17 августа. И то, что сейчас правительство не может сделать нормальный бюджет,— признак слабости, а отнюдь не чьего-то идиотизма или вражьей работы. Что касается перспектив, то в наших условиях экономика не может не быть либеральной: на усиление госвмешательства просто денег не хватит. Но и наступление политической диктатуры вполне вероятно — это может быть авторитарный режим при либеральной экономике, и дай Бог, если этот авторитаризм будет конституционный.
       
Алексей Улюкаев, заместитель директора Института экономических проблем переходного периода:
       — Думаю, их почти не было. Удалось что-то провести в 1992 году и в 1995-м — либерализация рынков, цен, внешней торговли, валютного курса, создание относительно дееспособной налоговой системы: с 1992 по 1995 год мы собирали в федеральный бюджет около 10% ВВП, сейчас планируется около 8% ВВП — теперь соцсферу можно похоронить. И была борьба за сохранение вышеперечисленного. После 17 августа потребность общества в либерально-демократических реформах сильно возросла, хотя словом "реформа" можно детей пугать. И скоро общество осознает необходимость, даже неизбежность таких реформ.
       
Лариса Пияшева, экономист, консультант комитета по бюджету Совета федерации:
       — В современной России действительно еще не было либеральных реформ. Гайдаровские реформы нельзя называть либеральными, так как страна не перешла к свободным ценам на сырье, материалы, недвижимость, не появилось и свободной конкуренции, не было приватизации земли, да и сама приватизация была номенклатурной. И те реформы, которые были и назывались либеральными, привели к искажению самого понятия "либеральные реформы". Они лишили Россию шанса на проведение действительно демократических преобразований. Людям уже противны слова "реформа", "приватизация", и сама идея реформ скомпрометирована. А мы наблюдали переход к бюрократически-номенклатурному способу управления экономикой. На мой взгляд, при отсутствии экономических свобод либеральные реформы нереальны. Как долго, сказать трудно.
       
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...