"Очевидно, что возврат к докризисной модели развития, докризисной модели роста невозможен... Но, к сожалению, и я хочу обратить на это ваше внимание, мы... постоянно туда, в прежние критерии, сваливаемся",— сообщил Владимир Путин на представлении ОНДП. То, какого масштаба проблема стоит за этой констатацией, президент продемонстрировал на личном примере. Он сам выдержал две с половиной минуты, после чего уже уверенно произнес: "Вызывает беспокойство рост процентных ставок, причем до уровня существенно выше инфляции, что неизбежно сказывается на кредитовании экономики и граждан" — на этом период трезвого осознания невозвратности докризисной модели можно было считать законченным.
Всякий в России вкладывает, конечно, свой смысл в термин "докризисная модель развития". Но большая часть тех, кто находился в Кремле при презентации ОНДП, так или иначе знает, как именно обеспечивалась модель развития, пик реализации которой пришелся на 2006-2007 годы. Де-факто переход от отрицательных или, по крайней мере близких к нулевым, реальных кредитных ставок к положительным произошел, по существу, с кризисом 2008 года, и уже в течение 2009 года стало очевидно, что антикризисные меры Белого дома на то время, пока действуют инструменты финансовой поддержки, вернут ситуацию в состояние двух- или трехлетней давности. Так и произошло — и лишь в 2011 году реальная ставка процента ex ante по корпоративным кредитам выросла выше 1%. Для населения реальная ставка по депозитам стала устойчиво положительной, по сути, лишь в 2012 году.
Мир, в котором средняя доходность сбережений и средняя стоимость рефинансирования Центробанком банковской системы выше, чем инфляция, пугает все большие собрания в России. То, что Владимир Путин продержался целых две минуты,— уже достижение. Экономический смысл любой деятельности в таком мире — извлечение реальной прибыли. В нем недостаточно ощутить желание реализации "крупного инфраструктурного объекта", чтобы он появился. Для компаний нужна чистая прибыль, а не объем продаж, являющийся в такой системе функцией расстояния от госструктуры: только в таком мире частный капитал эффективно конкурирует с государственным.
Ничего удивительного в том, что наиболее значимым в презентации ОНДП стало выступление пока еще главы ЦБ Сергея Игнатьева: уходящий в 2013 году со своего поста руководитель Центробанка, под чьим руководством ЦБ вернул экономику к реальным ставкам, заявил о возможности снижения инфляции при действующей бюджетной модели до уровня 4% годовых и ниже. Неудивительно, что все дискуссии последних недель — вокруг правительства, Российского финансового агентства, ЦБ, Минфина, процентных ставок, пенсионной системы, "длинных денег", практически чего угодно — легко сводятся по смыслу к простому вопросу. Есть экономическая модель, в которой крупный бизнес в РФ является крупным бенефициаром инфляционного процесса. Есть возможность к ней вернуться под флагом "обеспечения пятипроцентного роста ВВП". Это привычная модель, даже слишком привычная. Кто должен заменить Сергея Игнатьева, чтобы по рукам, желающим вернуть все обратно, было кому бить?