В Красноярске — скандал. Лебедь против Быкова. На первый взгляд, речь идет о тарифах и холдинге. Пустяки? Но если губернатор проиграет и то и другое местному бизнесмену, на любых его амбициях можно ставить большой алюминиевый крест. До начала президентской кампании еще довольно много времени, но шансы одного из вероятных кандидатов уже сегодня под большим вопросом. К такому выводу пришел специальный корреспондент ИД Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.
Забетонировать нельзя
В Доме учителя города Красноярска проходила презентация намерений Анатолия Петровича Быкова финансировать Книгу памяти учителей Красноярского края. Сам Анатолий Петрович сидел в президиуме, потупив голову, и застенчиво улыбался.
— Товарищи,— сказала заслуженная учительница,— я хочу рассказать вам историю, которую не могу не рассказать. Я была на приеме у Анатолия Петровича!
Она умолкла, ожидая аплодисментов, и дождалась.
— И знаете, с чего он начал разговор со мной? Он стал рассказывать о своей семье! Если вы не слышали, как Анатолий Петрович говорит о своей маме, значит, вы не слышали ничего! Товарищи, я хочу спросить вас: многие из нас начинают деловой разговор с рассказа о маме?! А Анатолий Петрович поступает только так! Простите, я больше не могу говорить...
Учительница заплакала и села на место. Утирали слезы и другие учительницы. Анатолий Петрович, председатель совета директоров Красноярского алюминиевого завода, бывший учитель физкультуры, повторяю, держался.
— Я хочу сказать вот что,— сказала другая учительница.— Кто дает ребенку жизнь?
— Мама! — уверенно ответили ей с мест.
— Правильно! А потом?
Этот странный, мне показалось, вопрос не смутил никого.
— Учитель! — откликнулся зал.
— Да, учитель, который учит делать добрые дела. А кто у нас в крае делает добрые дела?
— Анатолий Петрович! — хором сказали все.
— А я могу говорить про Анатолия Петровича только в стихах! — похвасталась еще одна учительница и процитировала стихи, которые заканчивались в том смысле, что только человеческую память забетонировать нельзя.
Атмосфера в зале была очень теплая. Видно было, что все говорили очень искренне. Все были благодарны Анатолию Петровичу. Так я сразу по приезде убедился, что Анатолия Петровича в крае действительно любят.
Рыбку жалко
К руководству алюминиевым заводом Анатолий Петрович Быков шел долго, гораздо дольше, чем Александр Иванович Лебедь — к посту губернатора. Он начинал, как теперь всем известно, физруком Назаровской средней школы и уже тогда очень любил детей. Вел он и секцию бокса, из которой впоследствии вышли многие известные в крае люди, в том числе нынешний руководитель красноярского филиала движения "Честь и Родина" Виктор Зубарев. У Быкова было много друзей среди спортсменов, целая группа. Но были, рассказывают, в крае и другие группы спортсменов. Быкову пришлось долго выяснять, чья спортивная форма лучше. Наконец он вплотную приблизился к Красноярскому алюминиевому заводу. Сам он скромно сказал мне об этом:
— Была у меня маленькая фирмочка при заводе.
До этого я слышал только разговоры об этой фирмочке. Говорили, что она занималась охраной КрАЗа.
— Да нет, ну что вы, пустяки...— пожал плечами Анатолий Петрович.— Продукты питания, масло там... Просто я благодаря этому начал знакомиться с заводом, с людьми. И стало мне интересно.
Анатолию Петровичу стало настолько интересно, что через некоторое время он уже был и. о. председателя совета директоров КрАЗа, а потом и председателем. Депутатом Законодательного собрания края он тоже стал, и как! Семьдесят процентов голосов, победа в первом туре. Нокаут.
Анатолий Петрович Быков сидит в своем кабинете, вспоминает эти события и глядит на рыбок в аквариуме.
— Очень люблю,— задумчиво говорит.— Такие они, эти рыбки... беззащитные. Очень успокаивает. Правда, все время за ними присматривать надо, а то можно не уследить... Были у меня тут рыбки...
— И где же они? — вежливо интересуюсь.
— Да честно говоря, сдохли,— неожиданно резко отвечает.— А эти второй день всего. Такие беззащитные... Очень успокаивает.
С Александром Лебедем Анатолий Быков познакомился в ноябре прошлого года.
— Земля-то, видите ли, слухами полнится,— переводит он взгляд с рыбок на меня.— Знал, что генерал, что тоже боксер,— почему не познакомиться? А когда встретились, многое в нем понравилось. Я себя иногда критикую: слишком доверчив. И ему доверился. Его же Зубарев привел, тоже боксер.
Он уже опять глядит на рыбок.
— И никто не знает, почему они сдохли. Были — и нет... Да,— вспоминает,— так вот, Лебедь... Тогда, по осени, о губернаторстве и речи не было. Его беспокоило, сколько человек из "Чести и Родины" пройдет в Законодательное собрание края. Прошло много. А потом я ему говорю: "Если вы, Александр Иванович, хотите в губернаторы, то давайте, я поддержу". А у меня тогда с Зубовым как раз ничего не получалось, власть не слышала предпринимателей. Он быстро согласился.
Голос прельщал
Конечно, Быкову было отчего обижаться на Зубова. Анатолий Петрович хотел льготных тарифов на электроэнергию для КрАЗа и искренне считал и считает, что для этого есть все основания. Действительно, все алюминиевые заводы мира имеют такие льготы. Но Зубов считал иначе. Тогда Быков и подумал о Лебеде.
И не только тарифы интересовали Быкова. Он давно хотел объединить в единую энергометаллургическую корпорацию КрАЗ, Красноярскую ГЭС, "Красуголь", КраМЗ, Ачинский глиноземный комбинат. Это была бы его корпорация, ведь сегодня группе Быкова и так принадлежит контрольный пакет акций в каждом из этих предприятий.
— И мы подписали с Александром Ивановичем все предвыборные договоренности по этим вопросам,— с некоторым раздражением вспоминает Анатолий Петрович.— Я верующий человек, понимаете? Я поверил и Лебедю. Голос его прельщал, фактура. А что получилось? На второй день после выборов отношение ко мне изменилось. Он перестал замечать меня. И я смотрю — без меня там разбираются уже!
Лебедя больше не привлекает идея холдинга. Более того, он теперь говорит, что, когда хочет разозлиться, достает и читает проект создания Красноярской энергометаллургической корпорации. Лебедь считает так:
— Профессионально произведенные расчеты показывают, что в случае реализации проекта чистая прибыль группы Анатолия Петровича будет 85 миллионов долларов в год. А налоговые отчисления с КрАЗа, допустим, 500 тысяч в месяц... Естественно, когда получают доходы в десятки миллионов долларов в год, а собираются родному краю отчислить сотни тысяч, копейки, естественно, договорились мы по этому поводу, как русские с немцами в 45-м году.
"Я его предупредил"
— Постепенно у меня накапливалось,— признается Быков.— Но я все думал, что не надо сор из избы выносить. Я набрался терпения. Думаю, отойду пока в сторону. Я провел "Фестиваль ТВ-6" и понял, что Лебедь просто завидует мне: Быков смог, а губернатор ничего не смог. И его окружение разжигало эту зависть. Они понимали, что, не отодвинув Быкова, они ничего не сделают.
Я отошел в сторону. Начал заниматься своими делами. На ряд серьезных соревнований выезжал, как-то чуть ли не три недели отсутствовал. Потом приезжаю, а они на завод силовые структуры с разных регионов подтянули и начали писать на меня всякие вещи в прокуратуру. И я его предупредил:"Вы благими намерениями построите себе дорогу в ад".
Да, Лебедь в это самое время как раз развернул борьбу с преступностью, в том числе и на алюминиевом заводе. Видимо, он всерьез думал, что это произведет впечатление на Быкова. Похоже, Александр Иванович просто не понимал, на кого решил надавить. Ну и, в общем, довел он Быкова.
— И тут как раз "Итоги" приехали снимать сюжет о первом полугоде Лебедя и говорят: "Анатолий Петрович, скажите пару слов". И я смотрю: молодые ребята, с хорошими глазами, просят об интервью... Я настороженно относился к центральной прессе, а тут не удержался и пару слов сказал, таких громких слов, про всю эту ситуацию. С этого все и началось.
Лукавит, конечно, Анатолий Петрович. Вряд ли ему так уж понравились глаза репортеров. Просто он понял, что по-хорошему с Александром Ивановичем про энергетический холдинг договориться не удастся. И начал войну. Последовали пресс-конференции, обмены ударами.
Капитуляция
Тут-то и появился в Красноярске Борис Абрамович Березовский. По телевизору говорили, что визит этот — инспекционный и что Березовский приехал исключительно по делам СНГ. Быков оказался более информирован о подробностях.
— Наверное, Борис Абрамович переживал и думал, что скандал отразится не только на России, а и на всем мире. Он хотел вникнуть, что здесь произошло. Но одно дело — смотреть на все это из Москвы, а другое — приехать на место происшествия. Наверное, он правильно сделал. Я сейчас не знаю, может быть, есть и моя вина в том, что произошло с Лебедем. Я сказал, что ошибся в нем. Я признался в этом. И несу ответственность перед своими людьми за то, что ошибся.
Мы поговорили с Борисом Абрамовичем. Я рассказал ему все, и он меня сразу безоговорочно поддержал. Да, сказал он, экономикой на местах должны заниматься местные люди, хозяева производства, а не те, которые находятся сейчас у власти.
— Когда был этот разговор?
— Где-то за месяц до моего заявления, еще в Москве. Я предупреждал о том, что происходит в крае, и выражал тревогу. Борис Абрамович был удивлен. До сих пор информация к нему поступала с другой стороны. Я думаю, что он тогда уже сделал вывод.
— После этого он встретился с Лебедем?
— Да. Можно сказать, у него получился миротворческий акт. Может быть, у него есть подход к Лебедю — достучаться до его сознания. А ведь может быть, что за ним стоят структуры, зависящие от Березовского. Разве так не может быть?
— И что, после этого разговора Лебедь сказал, что согласен подписать проект энергетического холдинга?
— Конечно. Лебедь сам предложил встретиться. Приносите, говорит, ваши предложения по корпорации, подпишу.
Так вот и уладил это дело Борис Абрамович Березовский. Быков с легким сердцем проводил его до аэропорта и надеется, что уж теперь-то Александр Иванович не обманет его надежд. Вроде бы, дело улажено. Но против всяких ожиданий, атака продолжается. Скандал в крае развязал язык людям, которые молчали до последнего. С одним из этих людей я встретился.
"Идеал — только Иисус Христос"
Виктор Зубарев — заметный в городе человек. Возглавляет красноярский филиал "Чести и Родины", предан Лебедю. Мне очень хотелось поговорить с ним. Но Зубарев сказал, что не дает никаких интервью журналистам.
— Сотня журналистов мне звонила, но не хочу я,— так он мне ответил.
И вдруг, не объясняя причин, согласился.
— Я был руководителем избирательной кампании Александра Ивановича. А мой товарищ Вася Кузубов был начальником избирательного штаба Зубова. Мы тогда, помню, договорились не встречаться, хотя живем в ста метрах друг от друга. Мы хорошо провели кампанию, Лебедь победил.
В течение следующего часа я ожидал услышать, как Лебедь с помощью Зубарева взялся за край. Но услышал вот что.
— Сразу после выборов я вдруг увидел, как вокруг Лебедя начал возникать вакуум. Он сразу пошел на конфликт с алюминщиками. Ну хорошо. Но остальная элита края? Промышленники? Депутатский корпус? Он всех отодвинул. Я докладывал шефу: "Александр Иванович, так нельзя". Он и меня перестал слушать.
А вакуум мгновенно заполнился бездарностями, которые понаехали из Москвы. Они, вы понимаете, и чисто внешне очень неприятные. Вот этот Новиков Виктор Алексеевич, руководитель аппарата. Одет очень плохо, зубов нет, претендует на гениальность. Решает все и вся. Говорят, что увлекается оккультными науками, магией. У меня впечатление, что Лебедь полностью в его власти, хоть Новиков и действует из Москвы. Его команда собирает информацию, отсылает ему факсы, а он отправляет им инструкции. Разве так можно работать в крае?
Дело дошло до того, что стало ясно: или мы Новикова, или он нас. Я не мог говорить за глаза. Договорились встретиться. Александр Иванович, Быков, Новиков и я. Я все сказал. После этой встречи в администрации об меня стали просто вытирать ноги. Мне друзья без конца говорят: "Скажи вслух правду, ты начнешь, а мы продолжим". Он же ставит эксперимент: что будет с краем, если им вообще не управлять? Но Быков раньше меня сказал. Кроме него, наверное, никто бы не решился.
— А почему вы вдруг согласились на разговор со мной?
— Да я все для себя решил,— сказал Зубарев.— Скоро состоится съезд "Чести и Родины". Лебедь будет председательствовать. Я буду делать доклад. Там скажу все, что сказал вам, и еще прибавлю. (23 декабря, уже после этого разговора, Виктор Зубарев объявил об уходе со своего поста в движении "Честь и Родина".— Ъ).
— Вы понимаете, что делаете? Ведь движение наверняка не сможет отказаться от Лебедя. А от вас — запросто.
— Да, наверное. Предстоят выборы в Думу, и все понимают, что на имени Лебедя можно пройти пятипроцентный рубеж. Но поглядим.
Он вдруг перешел на "ты".
— Обидно мне все это, понимаешь?
— Что, идеал потеряли?
— Для меня только Иисус Христос идеал. Все остальные с плюсами и минусами.
"Не задержусь я здесь"
Конечно, хотелось подробно поговорить с самим губернатором. Но он торопился в Москву, где дел у него, как правило, гораздо больше. Я поговорил с Владимиром Игоревичем Якушенко, пресс-секретарем Лебедя. Хотел найти преданного Лебедю человека. Кто, если не Якушенко? Член московской команды, про которую сейчас так много говорят в крае. Прошел с ним всю избирательную кампанию...
Якушенко засыпал меня вопросами про Москву.
— Как там? Говорят, грипп начался в городе? Вторую неделю не могу вырваться к жене и дочке.
— Может, они в Красноярск приедут?
— Да нет, конечно. И ни разу не были. И не приедут в такую даль. Ни к кому из наших не ездят.
Ясно, что чувства местных лидеров к приезжим москвичам взаимны.
— Помню, я только приехал, и мне сразу сказали здесь: "Засунь все три свои московских образования знаешь куда? Тут у нас все по-другому". А вечером сижу в уголке, а рядом беседуют двое из местного отделения "ЧиРа". Какие мы, говорят, молодцы, какую газету сделали. Почти как в Москве. Вы понимаете? На самом-то деле они на нас равнялись. Трудно тут. На выборах кураж был, веселье какое-то, а сейчас... И без семьи уже больше не могу. У всех у нас тут одинаковая ситуация. По секрету сказать, не задержусь я здесь, наверное.
Решили, как всегда
А в приемной Быкова один человек рассказывал мне:
— Вы видите эту пачку писем? Такие приходят сюда каждый день. Мы еле успеваем сортировать. Это все письма о помощи. Заметьте, что обращаются не к губернатору, а к Быкову. Потому что он, в отличие от всех, решает вопросы. И какие это вопросы! Вчера над одним целый день голову ломали. Женщина написала, что муж ее бьет, а она ничего сделать не может. И никто не может. Одна надежда у нее осталась, последняя,— на Анатолия Петровича. Вы понимаете?
— Нет,— говорю.— А милиция?
Укоризненно качает головой.
— Ну что же вы? Милиция... Вот мы и ломали голову, как ей помочь. Конечно, можем мы послать ребят, чтобы они решили проблему, но как-то...
— Неудобно, что ли?
— Вот именно! — оживляется.— Вы же меня понимаете! Неудобно. И так про Анатолия Петровича в крае всякие небылицы рассказывают. Не хватало еще одной... Вот и думали, как помочь...
— Ну и что,— спрашиваю,— придумали?
— Да решили, как всегда...