Один из классиков советской фотографии середины прошлого века Лев Бородулин вошел в профессию в конце 40-х, когда о каком-либо модернизме не могло быть и речи. Экспериментаторы и эксцентрики 20-х и их прямые ученики если и работали, то окончательно ушли в сглаженность, неразличимость стиля. Однако Бородулин нашел область, где отчетливый модернизм был возможен, не казался преступлением. Это была спортивная фотография. Может быть, спорт оказался местом такого разрешенного формализма потому, что он сам — про форму, трюк, узор человеческих тел. В нем нельзя иначе. Первым это почувствовал Родченко (почти вся его поздняя работа связана со спортом и цирком), Бородулин здесь был в первую очередь именно его учеником. Его спортивные фотографии — часто почти абстракции, орнамент из гимнастов, пловцов, велосипедистов. Даже когда в кадре один спортсмен, он кажется не героем, а фигурой, причудливо заполняющей кадр конструкцией. И этот же принцип полета фигур он переносил со спорта на всю остальную советскую действительность, когда она попадала в зону его внимания. В 50-х — 60-х Бородулин в качестве корреспондента "Огонька" стал самым заметным спортивным фотографом в СССР. За свой формализм он если и страдал, то не очень значительно (самая известная история — о том, как секретарь ЦК Михаил Суслов назвал его "Прыжок с вышки" "летающей жопой"). В 73 году Бородулин эмигрировал в Израиль, где до сих пор работает. Там его тематика значительно расширилась, но стиль стал гораздо менее интересным — будто бы в Израиле, столкнувшись с менее идеологизированной атмосферой, фотограф уже не мог нащупать тот советский иллюзионизм, на который был полностью настроен его талант.
Мультимедиа Арт Музей, до 10 февраля