Считает глава группы "Альянс" Зия Бажаев
В минувшую пятницу правительство представило очередной вариант антикризисной программы. "Действия правительства совершенно адекватны критическому моменту" — так оценил этот документ профессиональный антикризисный управляющий, президент группы "Альянс" ЗИЯ БАЖАЕВ в беседе с корреспондентом "Коммерсанта" ЕЛЕНОЙ Ъ-ОСТАВНЕНКО. Этой публикацией Ъ продолжает цикл интервью с ведущими российскими предпринимателями о ситуации в стране.
Госрегулирование — единственно возможный путь
— Правительство Евгения Примакова работает три месяца, а ощутимых результатов не видно. Не кажется ли вам, что исполнительная власть чересчур медлительна?
— Действия правительства диктуются глубиной кризиса. Это правительство пришло к власти на изломе развития страны. И в глазах общественности не имеет права на ошибку. Этим, на мой взгляд, определяется взвешенное отношение к принятию любого практического решения, в том числе и взвешенность в формировании команды. Я думаю, сейчас правильнее воздержаться от оценок конкретных действий властей. У правительства на этом этапе цейтнот по всем аспектам — политическим, экономическим, социальным. И в том числе по кадровым.
Но если сформулировать одним предложением, действия правительства совершенно адекватны критическому моменту.
— Вы упомянули некий "кадровый цейтнот", в котором пребывает правительство. Вы полагаете, что Евгений Примаков столкнулся с нехваткой квалифицированных кадров?
— Для общего согласия премьер, очевидно, вынужден идти на какие-то уступки при подборе правительства. Но начиная с Нового года это правительство, на мой взгляд, будет обновляться. Оно должно быть профессиональным.
— То есть правительство ждут кадровые перемены?
— Я думаю, да.
— Вы могли бы назвать людей, которые должны были бы войти в правительство?
— Нет, я не хотел бы составлять такой список.
— Хорошо, вернемся к опубликованной в субботу программе действий правительства. В этом документе говорится о снижении основных налогов, которые платит промышленность. Но даже при нынешних ставках налогов доходов бюджета не хватает для покрытия расходов государства...
— У нас произошел перекос в налоговой системе. Только ленивый не знает, что максимальная ставка налогов и прочих госсборов в ТЭКе в цивилизованных странах — 28-30% от доходов. В нашей стране ТЭК платит порядка 70%. Если учесть, что 10% затрат приходится на оплату энергии, столько же на транспортные расходы и 10-12% на зарплату, то предприятию ничего не остается, оно работает убыточно. Этот перекос нужно ликвидировать, налоговое бремя должны делить между собой предприятия и граждане страны. То, что сейчас предпринимает правительство,— снижение НДС, причем по регрессивной шкале, снижение налога на прибыль — правильно, мы должны были к этому прийти. Осталось ввести такие механизмы, чтобы любой гражданин страны правильно и вовремя платил налоги.
— План действий правительства предусматривает усиление роли государства в экономике. Это правильно?
— Я согласен с тем, что в нынешних условиях у нас нет другого пути, кроме как повышение роли государственного регулирования в экономике. Это не означает, что мы сейчас будем закрывать все АО или что все они завтра будут преобразованы в госпредприятия. Но консолидирующим, контролирующим началом должно быть государство. Сегодня есть целый сонм суждений о том, как мы должны выходить из кризиса. Одни говорят, что нам нужна налоговая реформа, для других приоритетным является привлечение денежных средств населения, третьи настаивают, что нужна новая ценовая политика. Но не это главное. Главное не инструменты, а цель, к которой с помощью этих инструментов мы будем двигаться. А цель ясна: у нас нет другого пути, как вывод страны на рыночную экономику. Рыночная экономика безальтернативна.
Неважно, каким способом мы ее построим. Важно на первом этапе достигнуть политического согласия. На мой взгляд, неплохо было бы вернуться к идее общественного пакта: представители государства, политических партий, профсоюзы и предприниматели должны сесть за один стол и договориться о неких принципах развития государства.
— Но ведь после 1993 года уже были такие попытки, и они ни к чему не привели...
— В то же время возьмите блестящий опыт Испании. Эта страна получила очень мощный толчок к развитию именно на основе общественного консенсуса, оформленного пактом Монклоа. Если нет такого согласия, возможны другие подходы — авторитаризм, к примеру, когда не нужен никакой консенсус, закрытый политический режим очень жестко диктует экономические решения. Путем диктата можно проводить любые реформы, но это другая модель...
— Вы считаете, что достижение общественного согласия реально?
— Да, это вполне реально — при нынешнем правительстве. Это те люди, которые могут сегодня сплотить общество.
— Достижение общественного согласия может занять много времени. Но на дворе середина декабря, денег в стране нет, и взять их неоткуда. Что делать именно сейчас — сегодня, завтра? Горячие головы уже предлагают продать Курильские острова японцам, трезво мыслящие настаивают на введении частной собственности на сельскохозяйственные земли. Ваше мнение — какие "пожарные меры" надо принимать?
— Никакие срочные меры не принесут результата без общественного согласия. Вот пример. Деньги можно привлечь из-за рубежа. После 17 августа нет доверия ни к стране, ни к ее политическим игрокам. Рухнула банковская система. Деньги могут дать только под ресурсы. Мы должны принять несколько законов, которые обеспечивали бы защиту иностранных инвестиций. Немедленно нужно наполнить реальным содержанием закон о соглашениях о разделе продукции (СРП). Но СРП уже стал предметом спекулятивного политического торга: вы нам дайте то-то и то-то, а мы вам — закон.
То же и с частной собственностью на землю. Возможность приобретения земли в собственность — один из существенных элементов рыночной экономики. Нам не нужно в этом случае изобретать нечто неординарное, нужно просто посмотреть опыт развития других стран и идти по этому пути. Я убежденный сторонник того, что частная собственность на землю должна быть. И чем раньше, тем лучше. Но без согласия между всеми политическими течениями это невозможно.
Впереди — два года стабильной бедности
— Предположим, что произошло невозможное — согласие достигнуто. Что дальше?
— Мой прогноз: в течение двух ближайших лет никакого существенного прорыва не будет, но в целом ситуация стабилизируется...
— Стабильная бедность?
— Да, можно это и так называть. Но в этот спокойный период будут созданы первые предпосылки для развития отечественного производства. А на построение нормальной рыночной экономики, на приведение страны к процветанию понадобится, на мой взгляд, не менее семи-десяти лет.
— Но реформы у нас уже идут 13 лет. Эти годы мы просто потеряли?
— Ни в коем случае. Эти годы стали хорошей школой. Другое дело, что с самого начала мы могли пойти по другому пути развития. Мы неправильно использовали свой потенциал. Надо было, не разрушая того, что создано, постепенно строить новое. Шаг за шагом, step by step, переходить к новой системе — и экономической, и политической.
— То есть вы считаете, что Россия должна была пойти по китайскому варианту развития?
— Да, с учетом национальной специфики, размеров страны, существовавшей промышленной инфраструктуры китайский вариант был наиболее близок нам. Страну, в которой живут 150 млн человек, которая охватывает около одной десятой части Земли, нужно было переводить к рыночной экономике не за один год, а за десять-двадцать лет.
— А было ли у нас время, могли ли мы выбирать?
— Я думаю, у страны был запас прочности. Возьмем хотя бы ТЭК. Мы в 1988 году установили рекорд: в СССР было добыто примерно 600 млн т нефти, из них процентов 85 пришлось на Россию. У нас было 28 НПЗ, из них в России — 19. Сегодня мы опять начинаем все сначала, но теперь добываем 300 млн т и имеем те же 19 заводов. Вместо того чтобы тогда создавать нефтяные компании, идти по пути приватизации отдельных кусков под амбиции людей, нужно было определить принципы реформирования отрасли, иметь сценарий развития и с учетом этого заняться реструктуризацией нефтяной промышленности. Мы разделили отрасль на делянки, создали предприятия-монстры и карлики. Ясно, что никакого экономического расчета в самом принципе формирования нефтяных компаний не было. Принцип был один: кто сколько ухватит, кто ближе к телу, к уху. Что получилось? Проблемы появились практически у всех компаний. Компании географически разорваны, у иных добывающее объединение расположено в Сибири, а перерабатывающее — на юге. К реформированию отрасли надо было подготовиться.
— То есть ТЭК еще нужно было подержать у государства, все тщательно продумать и только потом постепенно отпускать в частные руки?
— Конечно. Заметьте, мы возвращаемся к этому. Возникла идея создания крупной государственной компании на базе "Роснефти" с включением в нее всех структур, где контрольные пакеты принадлежат государству. Это аргентинский вариант. Когда у них был кризис, нефтяная промышленность работала с минусом в $6 млрд в год. Они ее объединили, сделали государственной, поставили грамотных, талантливых государственных менеджеров. И через пять лет продали, если память мне не изменяет, треть компании за $2,2 млрд.
— Итак, мы возвращаемся к идее госрегулирования в экономике и постепенного перехода к рынку. Но государство просто не сможет регулировать, то есть накачивать деньгами, всех отечественных товаропроизводителей. Какие отрасли должны стать приоритетными?
— На мой взгляд, сегодня приоритетом развития в экономике у нас должны быть отрасли, которые формируют потребительский рынок,— это сельское хозяйство, пищевая и легкая промышленность и так далее. Второе направление развития — отрасли, имеющие большую технологическую емкость и экспортный потенциал. Такие как ядерная энергетика, авиакосмическая промышленность, ТЭК, ВПК, электроника. Если мы сейчас отдадим этим направлениям приоритеты и выстроим определенную программу их развития, то, мне кажется, в ближайшие несколько лет можно реанимировать промышленность.
У нас есть один продукт, который нам в этом поможет,— интеллект. Через год-два мы, естественно, не станем вровень с этими странами. Япония не за один год стала высокотехнологичной страной, Саудовская Аравия не за пять лет стала одной из ведущих держав, добывающих и экспортирующих нефть. То есть нужно создавать инфраструктуру, нужно работать целенаправленно, продуманно. Для этого есть правительство, которое должно принимать правильные решения.