Речь председателя правительства РФ Евгения Примакова на выездной сессии Всемирного экономического форума
Я полагаю, вы все достаточно отчетливо представляете, в какой тяжелый для России исторический момент проходит наша встреча. Экономика страны находится в кризисе. Расходы на обслуживание внешнего долга в 1999 году в случае, если он не будет реструктурирован, сопоставимы с доходами федерального бюджета. Продолжается падение мировых цен на энергоресурсы.
В таких условиях правительство России формирует контуры своего экономического курса. Конечно, поле для маневра, спектр возможных действий сегодня существенно уже, чем год или два тому назад. Кроме того, в период кризиса многие опасаются перемен. В таких условиях мы прежде всего проанализировали слабые точки нашей экономики и ошибки, допущенные в ходе реформ в прошлом, и пришли к выводу, что экстраполяция предшествовавшей экономической линии может сделать кризис в России перманентным.
Каковы уроки кризиса?
Пожалуй, самым тяжелым последствием разразившегося кризиса стало не обесценение рубля и не падение производства, а тотальный кризис доверия. Им оказались поражены все звенья экономической системы, будь то отношения между поставщиками и потребителями, должниками и кредиторами, менеджерами и собственниками, государством и населением, между различными слоями, ступенями власти и ветвями власти. Сложившаяся в результате неудачных или полуудачных реформ "экономика недоверия" является мощнейшим тормозом, не позволяет двигаться вперед. Каковы ее наиболее характерные черты, этой экономики недоверия?
Недоверие тех, кто работает, пенсионеров, военнослужащих в то, что они на регулярной основе будут получать зарплату, пенсии, денежное довольствие, социальные выплаты.
Игнорирование проблем реального сектора экономики: непродуманная политика импорта в сочетании с завышенным курсом рубля и удушающими налогами остановили отечественное производство.
Крайне слабой и "искусственной" оказалась банковская система, приспособленная не столько к нормальной работе с производителями и вкладчиками, сколько к паразитированию на государственном бюджете.
Слабость правовой системы, особенно в том, что касается гарантий прав инвесторов, вкладчиков и кредиторов, регулирования экспорта капитала и взаимоотношений между центром и регионами.
Неэффективность государственной машины, действовавшей непоследовательно и хаотично, исходя не столько из общественной целесообразности, сколько под влиянием разнонаправленных импульсов различных лоббистов и группировок.
Односторонний мораторий на выплату долгов по государственным бумагам, провозглашенный 17 августа, окончательно подорвал доверие и за рубежом, и внутри страны в возможности стабильного сотрудничества с государственными финансовыми структурами и коммерческими банками.
В результате всего этого создалось самое опасное. Самое опасное, хочу это подчеркнуть,— довольно широкое недоверие в России к самой концепции, к самому процессу перехода к рынку.
Каковы пути выхода из кризиса?
Позицию правительства можно сформулировать очень просто: мы понимаем, что столбовой дорогой для страны является демократическое развитие общества, политический плюрализм, продолжение рыночных реформ, развитие нашей экономики как органичной части мирового хозяйства. Но для решения этих задач, для реального продвижения по этому пути, а не резкого отката назад, нужна стабилизация в обществе и стабильное общество. Следовательно, необходима социальная ориентация осуществляемых реформ. Это очень важно. Потому что если не будет социально-политической стабильности, если реформы приведут к дестабилизации, то ни о каких реформах не может быть и речи.
Для того чтобы лучше понять куда ведет дело это правительство, позвольте вам напомнить, что нам предрекали еще совсем недавно:
— национализация как основной путь движения правительства — нет этого,
— отмену результатов приватизации — нет этого, хотя не исключаю, что в отдельных случаях нам придется заняться этими вопросами, я скажу об этом несколько позже — когда приватизация прошла не на очень здоровой основе,
— фиксирование курса рубля нам предрекали — нет этого, мы не фиксируем этого курса, он плавающий,
— нам предрекали неконтролируемую эмиссию — нет этого,
— нам предрекали запрет на хождение доллара в стране — нет этого,
— нам предрекали прекращение импорта — нет этого, мы не пойдем на прекращение импорта, хотя считаем, что сейчас достаточно сложились реальные условия, которые будут способствовать росту и развитию отечественного производства. Но это отнюдь не означает, что мы идем на искусственное свертывание импорта, реимпорт. Импорт нужен и для того, чтобы отечественные производители выходили на определенный качественный, конкурентоспособный уровень своей продукции. Это необходимо и для того, чтобы цены не подскакивали,
— нам предрекали поддержку отечественного производства в ущерб иностранным капиталовложениям — нет этого,
— говорили, что мы не будем платить долги — нет этого.
Вот вам целый набор тех моментов, которые предрекались в отношении действий нашего правительства и которые абсолютно не имеют ничего общего ни с нашими программами, ни с нашими намерениями, ни с нашими реальными действиями.
Нет и не будет недооценки макроэкономической политики. И это я тоже хочу подчеркнуть. Но она не будет самоцелью, а должна служить развитию реального сектора экономики. Мы никогда не пойдем на то, чтобы макроэкономическая стабилизация была для необходима только для того, чтобы экспортировать энергоносители по высокой цене и завозить продукты питания, не обращая должного внимания на развитие реального сектора экономики.
Нет и не будет огосударствления всего и вся, но будет государственное регулирование.
В свое время, отстаивая программу "нового курса", Ф. Д. Рузвельт подчеркивал: "Я имею в виду не всеобъемлющее регламентирование и планирование экономической жизни, а необходимость властного вмешательства государства в экономическую жизнь во имя истинной общности интересов не только различных регионов и групп населения нашей великой страны, но и между различными отраслями ее народного хозяйства". Под этой цитатой готово подписаться наше правительство. Нет и не будет передела собственности, но будет такая модель приватизации, которая призвана способствовать росту эффективности и структурным сдвигам в экономике. Как проводилась приватизация в стране, вы многие следили и знаете не хуже выступающего с этой трибуны. Кстати говоря, наше правительство — это не нувориши какие-то, которые пришли со стороны. Это люди, которые находились в гуще событий и знают, как это все происходило.
Главной целью приватизации были фискальные соображения: они не только превалировали, это была единственная практически цель. В результате мы отошли от той практики приватизации, когда во главу угла ставится рост эффективности производства, увеличение инвестиций, подъем производства. А сейчас будем проводить приватизацию, исходя именно из этих целей.
Нет и не будет игнорирования иностранных инвесторов — об этом хочу сказать прямо. Но предпочтение будет отдано прямым, а не краткосрочным портфельным инвестициям.
Правительство обеспечит необходимое взаимодействие с Госдумой и руководителями фракций Госдумы, чтобы в кратчайшие сроки были приняты основополагающие законы, которое не смогли провести наши предшественники: в частности закон "Об иностранных инвестициях", законы о внесении изменений и дополнений в законодательство о разделе продукции, закон "О концессионных соглашениях".
Нет и не будет изоляции от международных финансовых организаций. Более того, мы заинтересованы в тесных связях с ними, но экономическая стратегия развития реального рыночного хозяйства будет российской, с учетом российской специфики, базирующаяся в основном на российских ресурсах и возможностях. Только что закончились переговоры с Вульфенсоном и Камдессю. Мы очень удовлетворены этими переговорами. Мы не ставили целью выпросить что-то у МВФ или у Международного банка. Хотя мы понимаем, насколько нам важны эти кредиты. Важны не только для того, чтобы заткнуть черные дыры в нашей экономике, но чтобы провести реструктуризацию финансовых долгов, чтобы отладить кредитные линии на двусторонней основе. Но в то же самое время, и со мной согласились мои собеседники, стратегия развития и тактика, которая будет применяться,— будет российская, не исходящая из шаблонов.
Нет и не будет недооценки необходимости существенного сокращения дефицита федерального бюджета, но имеется понимание того, что такое сокращение должно базироваться на оптимизации доходов и расходов. А это, в конечном счете, должно служить развитию реального сектора экономики и росту жизненного уровня населения. Именно применяя такие подходы, мы подошли к разработке политики в отношении налогов. Она сопровождается целым рядом законопроектов.
О налоговой реформе здесь будет отдельное выступление.
Нет и не будет возврата к той ситуации, когда вся экономическая власть находилась в руках центра. Но увеличение экономических прав регионов не должно и не будет перерастать в сепаратизм, тем более в развал России.
Нет и не будет ни в коей мере отступления от закона, но закон будет в гораздо большей степени, чем раньше, использоваться для борьбы с преступлениями, в том числе в экономической области и с коррупцией. Эту борьбу мы начали, будем вести последовательно. Это не кампания, это одно из главных направлений в деятельности правительства, которое я имею честь возглавлять.
В заключение хочу подчеркнуть: опасно для рыночной экономики, да и для общества в целом, не сильное государство, опирающееся на право и надежно действующие демократические процедуры, а слабое государство, которое из лучших побуждений пытается вмешаться в хозяйственную жизнь, но на деле является орудием противоборствующих влиятельных групп. Как говорил тот же Рузвельт, которого я уже цитировал, "сильное, деятельное государство никогда не выродится в диктатуру. Диктатура всегда приходит на смену слабой и беспомощной власти". Благодарю вас за внимание.
— Что вы намерены предпринять, чтобы разрешить кризис неплатежей?
— Да, из-за неплатежей у предприятий накапливаются долги. Они мешают оживить экономику. Потому что любой рубль, заработанный предприятием, должен быть направлен не на развитие производства, а на погашение этих долгов. Мы считаем, что нужно сейчас идти не на взаимозачеты, а на взаиморасчеты. И для этого проводим и будем проводить взаиморасчеты по долгам, накопленным до 1 июля этого года.
— Известно, что большой проблемой российской экономики является бегство капитала. С этим сталкивались и другие страны. Что вы намерены предпринять, чтобы избежать этой проблемы?
— Мы наблюдаем здесь парадоксальную картину. Ежегодно на счетах за пределами страны остается до $15 млрд. Это наша вина. Мы не создали достаточные условия, чтобы этот капитал вкладывался в российскую экономику. Что делать? Можно пойти по пути Южной Кореи и ввести смертную казнь на нелегальный вывоз капиталов. Мы на это не пойдем. Но как их вернуть?
Экспортеры обязаны часть своей прибыли реализовывать здесь, продавая за рубли. Далее, укорачивается срок репатриации — это непосредственно повлияет на решение этой проблемы. Далее, чтобы вернуть капиталы, нужна какая-то форма амнистии. Мы думаем над этим. С другой стороны, в руках населения сосредоточено, по нашим статистическим данным, от $30 млрд до $40 млрд. Как эту часть получить в условиях отсутствия доверия?
Есть несколько вариантов, которые продумываются правительством. Возможно, наряду с нашими банками будут открыты отделения иностранных банков, с которыми мы договоримся, что если на их счета вкладываются определенные суммы, то эти суммы будут инвестированы в нашу экономику. А вывозить будут только часть прибыли. Это будет относиться к нашим банкам тоже, причем более приемлемы, как мне кажется, номерные счета. Без декларации о происхождении средств.