Игорь Белобородов, директор Института демографических исследований
Данные, представленные в американском докладе, даже несколько оптимистичны, поскольку те цифры, которые там заявлены, якобы о достижении 19 процентов мусульманской общины к 2030 году... Возможно, эти цифры достигнуты уже сейчас. По сути, речь-то идет о 23 млн сегодня, это уже около 14-15 процентов. Но никто не считает и никто не в состоянии у нас нормально оценить объемы нелегальной иммиграции. Если просуммировать приезжих из Таджикистана, Киргизии, Узбекистана (это на сегодня основные доноры), Казахстана, Азербайджана, то есть исламских государств, получится не менее 8 млн человек.
Фото: ИТАР-ТАСС
Виктор Данилов-Данильян, экс-министр экологии России, директор Института водных проблем РАН
— Действительно ли грядет глобальный всемирный водный кризис?
— Этот кризис уже, что называется, на носу. И разразится через 10-15 лет. Дело в том, что воды, экономически целесообразной для разработки, которую можно будет использовать в мировом хозяйстве, скоро не останется нигде, кроме трех стран — Канады, Бразилии и России. В Европе уже давным-давно нет свободной воды. В Китае — ее острейший дефицит. В Индии тоже. Можно назвать десятки стран, которые буквально сейчас помирают от жажды. Если иметь в виду глубину кризиса водопотребления, то это прежде всего Северная Африка — подбрюшье Сахары и Ближний Восток.
Фото: Максим Кимерлинг, Коммерсантъ
Сергей Караганов, декан факультета мировой экономики и мировой политики НИУ "Высшая школа экономики"
Не лучше ли внимательнее следить не за Востоком и за Западом, а за Югом, где все уже закипает. Именно там нарастает дестабилизация, усугубленная тем, что последние 20 лет происходило перераспределение мирового ВВП в пользу нефтедобывающих стран. С одной стороны, это не могло не способствовать усилению России, но, с другой, уже очевидно, какое огромное влияние приобрели нефтедобывающие страны Персидского залива. Именно они начинают все больше доминировать на Ближнем Востоке — со всеми вытекающими отсюда угрозами и рисками.