В Турине завершился 16-й Международный фестиваль молодого кино. Сенсацией стало сообщение о том, что его директор Альберто Барбера подписал четырехлетний контракт на художественное руководство Венецианским фестивалем. Скромного труженика Барберу предпочли матерым фестивальным волкам — Феличе Лаудадио и Марко Мюллеру, которые считались главными из претендентов. АЛЬБЕРТО БАРБЕРА дал свое первое на новом посту интервью корреспонденту "Коммерсанта" АНДРЕЮ Ъ-ПЛАХОВУ.
— Российское кино в Турине представлял фильм Лидии Бобровой "В той стране". В той стране — России — в нынешнем году появилось много новых режиссерских имен. Чем мотивирован ваш выбор?
— У меня не было возможности видеть всю российскую продукцию. Некоторые фильмы я получил на видеокассетах, а фильм Бобровой видел на одном из фестивалей, и не надо объяснять, что впечатление от пленки всегда более полное, чем от кассеты. Так или иначе, я почувствовал, что ваши студии снова начали создавать волнующие фильмы. Это связано с запахом свежих денег, с финансовыми инъекциями, без которых ни одна кинематография не может развиваться. Я был огорчен, узнав, что последние события грозят подорвать только-только обретенные позиции российской киноиндустрии.
— Вы покидаете Турин и приступаете к руководству крупнейшим Венецианским фестивалем. Не означает ли это, что большие фестивали поглощают малые?
— Напротив, в конце 90-х наметился новый фестивальный бум: фестивали, особенно в Европе, растут как грибы. Это альтернатива традиционному рыночному прокату, это ответ на потребность публики видеть не только стандартное голливудское кино, но и нечто другое. Большинство небольших фестивалей (Турин в их числе) почти не связано с коммерческой дистрибуцией и по сути противоположно ей. Венеция (как и Канн, Торонто, Берлин) принадлежит к другому типу фестивалей-монстров, где фигурируют торговые агенты, прокатчики, телеканалы, где фильмы продаются и покупаются.
Я занимался фестивалем в Турине в течение 16 лет, со дня его основания, это почти что мой ребенок. И, поверьте, покидать его мне очень жалко. Если я все же согласился возглавить Венецию, то только будучи убежден, что оставляю Турин в надежных руках моего коллеги и соратника Стефано делла Казы, который продолжит ту же линию и при котором фестиваль не изменит свой характер.
— Изменится ли при вас Венеция? Ваш предшественник на этом посту Феличе Лаудадио высказал идею отменить на фестивале конкурс и призы.
— Я не согласен с этим. В Венеции после 1968 года революционным решением ликвидировали конкурс, и фестиваль быстро захирел. Конкурс необходим, но он должен быть умело сбалансирован с другими программами. А проблему призов не надо чересчур драматизировать: все-таки это в значительной мере игра. Что в Венеции действительно нужно сделать — это создать стабильную рабочую команду, постоянную лабораторию современного кино, которая в течение всего года отслеживала бы кинопроцесс, а фестиваль был лишь пиком этой деятельности.
— Поддерживают ли вас власти и ощущаете ли вы диктат политики?
— Венецианский кинофестиваль — часть структуры биеннале, руководимой, после ухода известного кинокритика Лино Мичике, опытным менеджером Паоло Барата. Мы оба хотим реформировать фестиваль, сделать его более соответствующим современному моменту. Я получил от властей полную автономию в своей области и надеюсь, что давление политических структур при левом правительстве будет сведено к минимуму.