27 ноября в Москве погиб Андрей Сергеев. В районе Сухаревки его сбил автомобиль. Сергеев стал знаменит в последние два-три года настолько, насколько вообще может быть знаменит серьезный литератор в 90-е годы. Букеровская премия, которой Сергеев был удостоен в 1996 году за роман "Альбом для марок" сделала свое дело — Сергеева в последние годы много печатали и эти публикации утвердили его писательскую репутацию в глазах широкой публики.
Что касается профессиональной среды, там Андрей Сергеев был известен и ценим с конца 50-х не только как один из лучших переводчиков с английского, но и как тонкий поэт и прозаик, в своих камерных, подчеркнуто локальных текстах описавший мрак и радости жизни "хорошей московской семьи" в советское время. "И куда я так стремился? Мне ведь нужно было к утешительному занятию, чтобы один и в покое. Покой был, весьма относительный. Один — втроем на тринадцати метрах — я почти никогда не бывал. Делая уроки, громко выл, чтобы заглушить телефонные разговоры, соседское радио. На улицу не выходил..."
Суховатая, спокойная интонация Сергеева позволяла объединить разнообразный языковой материал: в его текстах можно встретить, скажем, квитанцию из ЖЭКа и скабрезные школьные частушки рядом с литературными портретами вполне академического толка.
Андрей Сергеев принадлежал к интеллектуальной элите, сформировавшейся в конце 50-х годов, для творческого поведения которой характерно было отсутствие всякого карьерного пафоса — как советского, так и антисоветского. Вместе с поэзией лианозовской школы и ее последователей, прозой Владимира Казакова и Михаила Соковнина написанное Андреем Сергеевым образует поле литературной традиции, которая сейчас выглядит самой жизнеспособной в русской литературе. Изысканный минимализм Сергеева обращает сор жизни в эпический сюжет. Видимо, ни из чего другого в этом веке эпос и не может быть сложен.
Михаил Ъ-Новиков