Сразу после блистательно проведенных Всемирных юношеских игр приказом министра обороны РФ полковник Александр Барановский был уволен с поста начальника ЦСКА, чему предшествовала очередная глобальная проверка. Он подал иск в суд о незаконности этого увольнения, фактически продолжая руководить всем хозяйством армейского спортивного клуба. Решением суда полковнику было отказано в иске, а на прошлой неделе ему пришлось покинуть свой кабинет, в который пришел новый начальник ЦСКА Михаил Мамиашвили. В тот самый день, еще не зная о назначении своего преемника, АЛЕКСАНДР БАРАНОВСКИЙ дал интервью корреспонденту Ъ ДМИТРИЮ Ъ-ВОСКРЕСЕНСКОМУ.
— Приказы в армии не обсуждаются. И, несмотря на это, вы практически пошли против самого министра?
— Волков бояться — в лес не ходить. Я подал иск в военный суд о незаконности приказа. В этом мне было отказано, и я подал апелляцию. По большому счету, ситуация остается неопределенной, и поэтому я пребываю между небом и землей. Должность еще не освобождена и, исходя из сегодняшней ситуации, я не удивлюсь, что на мое место кого-нибудь назначат. Ничего удивительного в действиях Министерства обороны нет. Одно беззаконие может породить другое. Я не питал никаких иллюзий насчет решения в мою пользу.
— А если бы вам предложили забыть старые обиды и начать работать?
— Даже если это и случилось бы, я все равно не смог бы работать с нынешним руководством МО. Уверен, что и оно не сможет со мной работать.
— Вы так категоричны?
— А как прикажете себя вести? Была задета моя честь, мое достоинство. Лично меня грубо и нагло оболгали. Ведь ни один из фактов не подтвердился. Были нарушены военные уставы, поскольку меня отстранили от должности, хотя в армии существует свой порядок. У меня нет ни одного взыскания, поэтому меня могли только предупредить о неполном служебном соответствии и дать год на исправление. Вот если бы через год эти недостатки не были бы исправлены, то тогда меня можно было бы наказывать по полной форме.
— И тогда вы не стали бы обращаться в суд?
— Естественно. Вообще, приказ министра обороны о моем увольнении был сформулирован очень смешно, это смело можно отдать в журнал "Крокодил". Спортсмены не умеют стрелять, ходить строем, поэтому они не готовы к мобилизации. Поймите, никогда перед ЦСКА не ставилось никакой мобилизационной задачи. В особых случаях ЦСКА расформировывается, и военнослужащие зачисляются в резервный полк.
Основная задача ЦСКА — подготовка спортсменов высокого класса. А в приказе говорится, что спортивная работа была неудовлетворительной. Но в том-то все и дело, что мы не должны ее вести в войсках. Все, что было написано в приказе, легко опровергается. Я точно знаю, что на суд было оказано сверху давление. Я знаю, что министр вызывал членов Военной коллегии и сказал: помогите решить этот вопрос. Вот каким образом было вынесено решение.
— Вы в этом полностью уверены?
— Да. Разбирательства по фактам, указанным в приказе, вообще никто не проводил. В ходе суда вызывались свидетели как с моей стороны, так и со стороны министра обороны. Все обвинения в мой адрес были опровергнуты. И тем не менее решение для меня, скажу честно, было неожиданным. Приказ-то незаконный, и многие военные это знают. В конце концов, не все же негодяи в армии у нас. Среди офицеров много очень порядочных людей, но в силу того, что министр почему-то выступил на стороне частных лиц, того же г-на Тихонова, все сопят в тряпочку и мне сочувствуют, но никто ничего сделать не может.
— Кому в таком случае неугоден полковник Барановский?
— Элементарное чувство зависти. Я доподлинно знаю, что в МО есть люди, которые считают, что Барановский в ЦСКА как сыр в масле катается, что деньги сами рекой текут.
При этом за четыре с половиной года моей работы на посту начальника ЦСКА никто из МО не вникал в наши трудности: как мы живем, как мы зарабатываем? Единственное, на что они оказались способны,— устраивать многочисленные проверки. Пытались найти какие-то недостатки. За период моего руководства практически не было ни одного дня, чтобы не приезжали проверяющие. У меня даже была прокурорская проверка в 1995-1996 годах. Поверки на какое-то время стали частью моей жизни. Если в ЦСКА не происходило ничего и было временное затишье, то лично у меня это вызывало чувство тревоги. Я успокаивался, только когда приходили с новой проверкой.
— Останетесь ли вы в армии после увольнения с должности начальника ЦСКА?
— Из армии я уйду в любом случае. У меня есть право на пенсию и хорошие предложения. По своей профессии в армии я достиг высшей должности. Там мне уже ловить нечего. Я же не боевой офицер.
— Что ожидает вашего преемника в ЦСКА?
— Все проблемы останутся. Вопрос в другом: будут ли они решаться? Кто встанет на мое место, я не знаю, и получится ли у него решить — тоже.
Мне искренне хочется надеяться, что на мое место придет человек достойный, способный продолжить начатое, но ему будет намного тяжелее, чем мне. Сменщику понадобится много времени, чтобы во все вникнуть, поскольку это очень большое хозяйство. Опасность в том, что он может не успеть.
— Что вы имеете в виду?
— Я просто знаю и вижу, что на сегодняшний день сложилась такая экономическая ситуация, что в рамках Министерства обороны ЦСКА выжить не сможет.