Что было дальше
Зал аплодисментами встречает артистов симфонического оркестра. Они рассаживаются, только концертмейстер остается на ногах; дождавшись тишины, он берет на скрипке "ля". Оркестр взрывается многоголосием звуков: идет настройка. И вот затихает оркестр, затихает зал. Позади оркестра распахивается кулиса. Бурей аплодисментов зал встречает главных действующих лиц. Дирижер пропускает вперед солиста. Молодой пианист легкой походкой подходит к роялю, раскланивается и садится за инструмент.
Это я фантазирую. То есть нет: прогнозирую. Я уверен, что примерно так оно и будет. Илья Степанов еще молод, ему 16 лет, и он только на первом курсе Санкт-Петербургского музыкального колледжа имени Н.А. Римского-Корсакова. Но у него есть все для таких прогнозов: талант, упорство, желание работать, победы на конкурсах юных пианистов в России, Франции, Швеции.
И у него теперь есть та легкая походка, которой он подойдет к "Стейнвею". Есть — во многом благодаря читателям "Ъ" и телезрителям "Первого канала".
У Ильи с рождения в ногах нет малоберцовых костей, деформированы стопы и голеностопные суставы, не хватает пальцев. Такая вот злая шутка природы: она будто решила именно этого мальчика, наградив талантом, испытать на прочность. Еще совсем маленьким он перенес сложные операции, лежал полгода в гипсе, и только потом начал кое-как ходить в специальной обуви. Полтора года назад мы с вами помогли Илье: оплатили лечение в германской клинике Шарите, откуда Илья вернулся на ортезах — таких приспособлениях, которые помогают ходить. Но передвигаться на дальние расстояния он мог только в инвалидной коляске.
Те ортезы выработали свой срок, пришли в негодность, и бабушка Ильи вновь обратилась к нам. Сама она помочь внуку не могла: в этой семье трое инвалидов — сама Галина Петровна, Илья и его мама, дочь Галины Петровны.
В начале декабря Илья с бабушкой вернулись из Германии. Известная фирма "Отто Бок" изготовила для Ильи новые ортезы. Удобные, прочные, умные, делающие практически все то, чего не могут делать его ноги. В России, к сожалению, таких ортезов делать не умеют.
Илья в Германии несколько раз играл на фортепиано — специально для работников фирмы, медиков. Может быть, они особенно старались, потому что знали, кому помогают. А скорее всего, они просто по-другому работать не умеют.
"Теперь я могу обходиться без инвалидной коляски,— пишет нам Илья,— я чувствую себя уверенно. А поскольку моя будущая профессия пианиста связана со сценой, я могу отныне подбирать себе обувь, которая будет и удобна, и эстетична... Мы с бабушкой благодарим за это Русфонд, "Ъ", "Первый канал" и всех людей, которые приняли такое живое участие в моей судьбе".
Письмо короткое. Гораздо больше он скажет нам с вами с помощью рояля.