В новосибирском театре "Красный факел" показали премьеру музыкального моноспектакля "Моя жизнь с Бингом". Бинг — это Бинг Кросби. Актрису зовут Кэтрин Кросби. Она американка, вдова знаменитого актера и певца, мать троих его детей и наследница многомиллионного состояния. Она же — одна из актрис труппы "Красного факела", ее фото висит в фойе среди прочих.
Спектакль хорошо бы смотреть так, как удалось посмотреть мне,— без подготовки, без тех вопросов, что непременно хочется задать, и тех рассказов, что припасены и отрепетированы для удивленных гостей театра. Чтобы прямо из аэропорта попасть на малую сцену театра, пробраться в темноте к одному из столиков, за которыми рассажены зрители. Чтобы долго смотреть на актрису, поющую и рассказывающую некую историю любви, и на экран позади нее, где показывают немые отрывки из американских фильмов с участием Бинга Кросби. Чтобы отдать должное мягкости пения этой блондинки с внешностью типичной американской кинодивы. Чтобы все-таки впасть в легкое недоумение — к чему все это кабаре? И чтобы поперхнуться предложенным вином, когда сотрудница театра толкнет в бок и победоносно шепнет: "Ну, вы понимаете, что она это все про себя рассказывает?"
Несколько лет назад, будучи на стажировке в Америке, директор "Красного факела" Галина Булгакова познакомилась с Кэтрин Кросби. Вдова одного из национальных кинокумиров оказалась легка на подъем, откликнулась на приглашение и приехала в Россию. Бог весть чем очаровал ее мало похожий на Беверли-Хиллз Новосибирск, но теперь она проводит здесь по полгода, поступила в труппу. Она еще путается в русских падежах, но вовсю играет в спектаклях "Лев зимой" и "Хелло, Долли!". Теперь главный режиссер "Факела" Олег Рыбкин поставил для нее автобиографический моноспектакль. Финальное признание Кэтрин Кросби из этого спектакля ("Теперь у меня новая семья, этот театр") звучало бы в других обстоятельствах донельзя слащаво, но здесь естественно венчает голливудскую сказку о ее жизни, восполняя невозможность воспроизвести на сцене "поцелуй в диафрагму".
Собственно о "жизни с Бингом" она ничего толком не рассказывает. Сюжет развивается от знакомства до женитьбы, как конспект мыльной оперы. Вот случайная встреча начинающей актрисы с голливудской звездой, вот первое чувство, вот первое свидание, вот прогулка по пустынному пляжу, вот долгая пауза в отношениях, вот ревность и подозрения в изменах, вот долгожданный телефонный звонок и т. д.
Каждый из эпизодов заключен песней, причем голос самого Бинга Кросби звучит всего пару раз. Олег Рыбкин так и оставляет заокеанскую легенду легендой бесконечно далекой. Он режиссирует ровно столько, сколько того требует непритязательный жанр. И добровольно подчиняется непреложному правилу большой макролегенды Голливуда, которое запрещает отделять экран от жизни. Но следует ему так расчетливо и ненавязчиво, что переклички киносюжетов и сюжетов из жизни легко посчитать случайными. Кэтрин Кросби не смотрится в "Красном факеле" инопланетянкой, но те, с кем рядом она жила на другой планете, с ее переездом в Новосибирск не стали ближе к Новосибирску. Очевидно, тут срабатывает эффект больших расстояний — не столько в пространстве, сколько во времени.
Для самой Кросби это тоже далекая история. Любители арифметики и киноэнциклопедий могут бестактно изумляться новейшим косметическим технологиям. Сама же актриса может позволить себе выглядеть на сцене вызывающе молодо и морочить зрителей своей "русскостью", завернувшись в цветастый платок и выпевая "но как на свьете бьез любви прожьить". Потому что дистанцию по отношению к возрасту и стране она устанавливает сама. Кэтрин Кросби не эксплуатирует свою биографию, просто вспоминает полузабытое. Поэтому сочиненный ею английский оригинальный текст, который она сама негромко произносит, отстает от русского перевода, который — будто от лица безымянного исторического хроникера — читает хорошо поставленный дикторский голос.
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ