Запой — один из скучнейших видов времяпрепровождения, и, если вспомнить, во всяком запое пропорция смешного и пошлого всегда оказывается в пользу пошлого. С кино — та же история. "Особенности национальной охоты" по первости смотрелась занятно — но вот, кассеты с этим фильмом, переправляемые друзьям и знакомым за границу, неизменно вызывали одну и ту же реакцию: "Смотреть невозможно, в нормальном мире это не смешно".
В рекламной кампании, сопровождающей премьеру фильма "Особенности национальной рыбалки", чувствуется несколько надрывная надежда. На то, что получится, как с "Охотой", но только еще лучше — и второй фильм станет по-настоящему культовым. В нем обнаружатся, наконец, чаемые признаки национальной идентичности и общепримиряющая идея.
Эрнест Хемингуэй писал когда-то, что если вы, будучи правшой, бьетесь с боксером, который обладает хорошим ударом с левой, рано или поздно он непременно нокаутирует вас. "Пока что,— замечал далее романтик,— сильнейшим ударом с левой обладает сама жизнь". Так вот, жизнь не замедлила нанести удар. Рекламная кампания нового фильма Александра Рогожкина под лозунгом "И рыбку съесть, и кино посмотреть" и в более благоприятный момент едва ли поразила бы изысканным вкусом — ну, а сейчас выглядит просто удручающе. Рогожкин, конечно, даровитый комедиограф, но чисто русские попытки нагрузить его фильмы неким умилительным и успокоительным общим значением, сделать из них нечто вроде новой "Бриллиантовой руки",— дело безнадежное.
Дело не только в том, что те или иные явления культуры (площадной или высокой) становятся классикой не так благодаря их художественным достоинствам, а больше в силу извивов исторического процесса. Сама питейная идея уж как-то слишком худосочна, чтобы уже второе кино, ей посвященное, могло вынести ужасное бремя титула "фильм, который нравится всем".
МИХАИЛ Ъ-НОВИКОВ