После вступления России в ВТО отношения Москвы и Брюсселя должны получить новый мощный импульс. О перспективах торгово-экономического сотрудничества, условиях перехода к безвизовому режиму и других аспектах двусторонних связей России и Евросоюза глава представительства ЕС в РФ...
GUIDE: Господин Валенсуэла, внимание всех, кто следит за развитием отношений между РФ и ЕС, сегодня приковано к предстоящему 21 декабря саммиту в Брюсселе. В ходе подготовки к встрече не утихают споры о том, что представляет собой наше сотрудничество. Мнения нередко высказываются прямо противоположные — от очень позитивных до резко критических. Пользуясь возможностью, хотелось бы узнать информацию из первых уст: чего больше в наших отношениях — негатива или позитива?
ФЕРНАНДО М. ВАЛЕНСУЭЛА: Хочу начать с того, что наши отношения построены на очень прочном фундаменте. Только представьте себе: уровень товарооборота между Россией и ЕС составляет более €800 млн в день! О масштабе контактов красноречиво свидетельствует количество выданных россиянам шенгенских виз: в этом году оно составило более 6 млн. Свыше 400 российских исследовательских учреждений принимают участие в реализации программ по науке, технологии и развитию, спонсируемых ЕС.
Все это свидетельствует о том, что у нас сложились очень интенсивные рабочие отношения, но, конечно, в таких отношениях есть и проблемы. Мы не должны оставлять их без внимания. В то же время порой существование этих проблем отвлекает нас от осознания того бесспорного факта, что мы построили очень богатые, содержательные отношения.
В этом смысле главная задача предстоящего 21 декабря в Брюсселе саммита состоит в том, чтобы, с одной стороны, придать нашим интенсивным отношениям новый импульс, с другой — заняться теми вопросами, по которым возникают проблемы. Саммит подтвердит, что Россия и ЕС — это глобальные игроки на мировой арене, которые взаимодействуют по многим вопросам. Что отличает хороших партнеров — так это желание и способность с глазу на глаз обсуждать открыто и откровенно любые международные кризисы и возникающие между ними проблемы. Именно такими партнерами стали друг для друга ЕС и Россия.
G: Если говорить о проблемах, можете ли вы перечислить узкие места в наших отношениях?
Ф.-М. В.: Знаете, не могу вам представить список, тем более что такого списка не существует. К тому же, перечисляя проблемы, можно что-то упустить из виду. Но все же давайте попробуем. Возьмем международные вопросы. Очевидно, что один из таких вопросов — Сирия. Позиции России и ЕС совпадают по ряду аспектов, но далеко не по всем. Разногласия весьма значительные.
G: А иранский вопрос тоже узкое место?
Ф.-М. В.: Я бы не ставил иранскую проблему на одну доску с сирийской. По Ирану есть определенные расхождения, но в главном наши позиции очень близки друг к другу. Это не более чем тактические разногласия.
G: Это будет первый визит Владимира Путина в Брюссель после его избрания президентом на третий срок. Как складывается партнерство с Москвой после возращения господина Путина в Кремль? Говорить друг с другом стало легче или труднее?
Ф.-М. В.: Если вы посмотрите на то, что происходило на предыдущем саммите в Санкт-Петербурге, то вы увидите, что там было очень хорошее, насыщенное, открытое обсуждение. Такая же атмосфера конструктивного взаимодействия будет преобладать и в Брюсселе.
G: Какие темы будут доминировать на саммите? Будут ли подписаны какие-нибудь важные документы?
Ф.-М. В.: Сложившаяся неформальная традиция такова, что на этих саммитах, как правило, не подписываются документы (исключения крайне редки). Но при этом по многим вопросам мы рассчитываем на продвижение. Я бы не хотел вдаваться в детали, потому что сейчас эти вопросы находятся в стадии проработки.
G: Но все же какова повестка саммита 21 декабря?
Ф.-М. В.: Это будет традиционная повестка. Двусторонние вопросы, международные проблемы. Особое внимание будет уделено наступившему с 1 декабря председательству России в G20. Позиции Москвы и Брюсселя по вопросу о том, какие направления в деятельности G20 должны быть приоритетными, очень близки. Но в Брюсселе мы должны будем еще раз сверить часы.
Еще одна часть дискуссии будет посвящена внутренней ситуации в России и в ЕС. Это традиционная часть повестки. В ходе обсуждения каждая из сторон информирует партнера о последних событиях в экономике и политике, положении в области прав человека, отвечает на вопросы и озабоченности. На саммите будет рассмотрен вопрос об экономическом кризисе в Европе.
G: Правильно ли я понимаю, что вы не будете уходить от обсуждения чувствительных политических вопросов, связанных с ситуацией в области прав человека и демократии в России?
Ф.-М. В.: Я не могу вам точно сказать, какие именно вопросы будут подняты, но могу вас заверить, что для нас нет никаких табу. Мы не боимся поднимать любые вопросы, и это отличает наше партнерство с РФ. Это правило одинаково действует в отношении и ЕС, и России. Конечно, эти вопросы обсуждаются в других форматах сотрудничества, в частности в ходе консультаций ЕС--Россия по правам человека, где есть возможность поговорить более детально.
G: А насколько на этот раз будет важен деловой блок повестки? Можно ли говорить, что саммит в Брюсселе станет еще одной возможностью укрепить наше торгово-экономическое сотрудничество?
Ф.-М. В.: Безусловно. Хочу обратить ваше внимание на то, что это будет первый саммит, проходящий после вступления России во Всемирную торговую организацию. Членство РФ в ВТО всегда было важной целью для ЕС. Вхождение в ВТО — это исключительно позитивное событие для России, для продолжения модернизации, но это важная новость и для ЕС, поскольку оно создает более прочный фундамент и новые возможности для наших торгово-экономических отношений. Сегодня мы должны смотреть в будущее и довести до конца работу по подготовке и подписанию нового соглашения о сотрудничестве взамен предыдущего Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС), истекшего пять лет назад — 1 декабря 2007 года.
Переговоры о заключении нового соглашения замедлялись тем, что до последнего времени Россия не была членом ВТО. Но сейчас эта проблема уже решена, что должно прояснить многие вопросы. На переговорах с Россией по новому соглашению в части, касающейся торгово-экономических отношений, мы не будем просить Москву о каких-то дополнительных преференциях по выходу на российский рынок, выходящих за рамки условий ВТО (так сказать, ВТО+). Мы стремимся к гармонизации процедур, которые будут способствовать росту товарооборота.
G: То есть вы хотите прозрачных правил игры в деловом сотрудничестве с Москвой — четких и предсказуемых, отвечающих требованиям ВТО, и ничего большего?
Ф.-М. В.: Абсолютно. Эти правила должны действовать и в отношении российского бизнеса, идущего в Европу. Это касается как энергетики, так и других отраслей нашего сотрудничества. Двигаясь в этом направлении, мы сможем наращивать объемы нашего взаимодействия.
G: Вы упомянули энергетическое сотрудничество. Несколько лет назад в связи с газовыми войнами между Россией и ее соседями в Европе опасались, что "Газпром" станет инструментом политического давления. Именно тогда в Европе заговорили о необходимости диверсифицировать источники получения энергоресурсов. Сегодня страсти улеглись или вы по-прежнему видите опасность попасть в зависимость от Кремля и стремитесь к диверсификации?
Ф.-М. В.: Мы считаем диверсификацию важной, но не обязательно по тем причинам, о которых вы говорите. Диверсификация внешнеэкономических связей — нормальная практика, существующая в мире. Она позволяет сравнивать цены, условия и находить оптимальный вариант. Мы диверсифицируем источники получения энергии таким же образом, как Россия диверсифицирует свое сотрудничество в области энергетики, размышляя о сотрудничестве с Китаем, Японией и другими странами Азиатско-Тихоокеанского региона, что естественно.
При этом очевидно, что в вопросах энергетического сотрудничества мы с Россией взаимозависимы. Европа останется лучшим партнером Москвы в области энергетики. Поэтому сотрудничество в этой области как в ближайшей, так и долгосрочной перспективе, рассчитанной на десятилетия вперед, будет очень интенсивным. И мы не видим здесь никаких политических проблем.
G: Еще один острый вопрос, который волнует миллионы россиян,— это вопрос о визах в ЕС. Многие хотят получить возможность максимально легко ездить в Европу — учиться, отдыхать, посещать различные мероприятия, заниматься бизнесом и т. д. Будет ли вопрос о визах, отмены которых добивается Россия, обсуждаться на декабрьском саммите? Можно ли ждать какого-то прогресса?
Ф.-М. В.: Это в самом деле очень важный вопрос, который, скорее всего, также будет обсуждаться на предстоящем саммите в Брюсселе. Хочу сразу же обратить внимание на то, что со стороны ЕС есть четкое стремление в перспективе установить безвизовый режим с Россией. Мы заявляли об этой цели раньше и не намерены от нее отказываться. При этом мы уже согласовали меры, которые определили как "Совместные шаги по переходу к безвизовому режиму". Решение вопросов в рамках "Совместных шагов" призвано устранить все остающиеся проблемы при переходе к безвизовому режиму. Над этими вопросами активно работают эксперты России и Евросоюза.
А пока уже в самом ближайшем будущем мы хотим согласовать поправки к Соглашению об упрощенном визовом режиме между Россией и ЕС. Эта работа даст благотворный результат, который сразу почувствуют миллионы российских граждан и граждан стран ЕС. Утверждение поправок заметно облегчит им жизнь, откроет доступ к многократным въездным визам. Мы надеемся, что Россия подпишет и ратифицирует этот документ.
G: А как обстоит вопрос об отмене виз для обладателей служебных паспортов, который поднимает Москва?
Ф.-М. В.: Это вопрос, в решении которого мы столкнулись с определенными трудностями. Но мы считаем, что этот отдельный вопрос не должен служить препятствием для запуска в действие всего Соглашения об упрощенном визовом режиме, которое, как я уже сказал, упростит жизнь многим миллионам граждан. Мы можем решить этот вопрос позднее. Очевидно, что число людей, пересекающих границы в обе стороны, неуклонно растет, при этом наиболее быстрыми темпами в последние годы растет число граждан РФ, посещающих Евросоюз. Я уже говорил вначале о приблизительно 6 млн виз, выданных в этом году россиянам.
G: А в чем проблема со служебными паспортами — это сугубо технический вопрос или что-то большее?
Ф.-М. В.: На самом деле у данного вопроса много аспектов. Но главный — это определение того, что же такое служебный паспорт. У каждой страны свое понимание того, что представляет собой служебный паспорт: представления об этом очень отличаются в разных странах даже внутри ЕС. При этом есть даже страны, в которых вообще нет такой категории паспортов как служебные. В этой ситуации нам предстоит понять и четко ответить на вопрос, с какой целью выдается служебный паспорт. При этом пока ответа нет, трудно добиться взаимности: не факт, что вы получите в ответ то же, что дадите. Таким образом, принцип взаимности является сложным вопросом.
G: Вы боитесь, что будут злоупотребления при получении технических паспортов?
Ф.-М. В.: Совсем не обязательно. Просто правила и практика выдачи служебных паспортов в России могут отличаться от подобной практики, скажем, в Испании или другой стране ЕС. Единого критерия выдачи этой категории паспортов пока не существует, и именно это создает главные трудности. Но в любом случае вопрос со служебными паспортами касается очень небольшой группы людей и миллионы других граждан не должны пострадать от того, что он еще не решен.
G: Я знаю, что официальные лица уходят от ответа на этот вопрос, но не могу его не задать: когда же, хотя бы примерно, можно ждать перехода к безвизовому режиму? Сколько лет нам еще ждать — пять, десять, пятнадцать?
Ф.-М. В.: К сожалению, у меня тоже нет ответа на этот вопрос. Все будет зависеть от того, насколько эффективно мы будем работать над "Совместными шагами". Но устанавливать какие-то даты — это искусственная мера. Нужно смотреть не на даты, а на вопросы, на степень их проработки. Это непростая работа, если говорить обо всем комплексе вопросов, но наступит день, когда мы их решим.
G: Посол по особым поручениям МИД РФ Анвар Азимов 27 ноября заявил, что "будет политически неправильно, если ЕС договорится о безвизовом режиме с Украиной прежде, чем с Россией". Согласны ли вы с такой оценкой?
Ф.-М. В.: Я бы не хотел комментировать подобные заявления, делаемые уважаемыми лицами, признавая, что их законность не подлежит никакому сомнению. От себя могу сказать, что для России и Украины это не вопрос соревнования — все зависит от прогресса в решении тех вопросов, о которых я говорил. В мою задачу как посла ЕС в Москве входит всемерно способствовать продвижению в решении визового вопроса с Москвой.
Но, кстати, если говорить об Украине, то вот любопытный факт: Украина давно отменила визы для граждан ЕС. Так что нельзя сравнивать ситуацию между ЕС и Украиной и между ЕС и Россией. Конечно, это вовсе не значит, что России надо последовать примеру Украины. Каждая страна принимает по этому вопросу суверенное решение, исходя из своего понимания и своих интересов.
G: Насколько вероятно, что ЕС примет аналог американского "закона Магнитского"? Как такой шаг может отразиться на отношениях между РФ и ЕС?
Ф.-М. В.: Не хочу заниматься никакими спекуляциями по этому вопросу, который не стоит в нашей повестке.
G: Вы уже упомянули о работе над новым соглашением о сотрудничестве, которое заменит устаревшее СПС. Почему так важно его подписать, ведь сегодня мы успешно сотрудничаем и без него?
Ф.-М. В.: Конечно, реальность вроде бы такова, что мы можем жить и без нового соглашения, но очевидно, что наличие такого соглашения станет для наших отношений дополнительным стимулом. Почему нам до сих пор не удалось его подписать? Очень важная часть нового соглашения касается торгово-экономических отношений, между тем с российской стороны ранее не была четкого определена позиция по тем или иным вопросам. Это было связано с тем, что Россия еще не была членом ВТО и ждала окончания переговоров по вступлению в эту организацию. При этом было очевидно, что новое соглашение должно строиться на фундаменте членства РФ в ВТО. Сейчас, когда Россия вступила в ВТО, это должно ускорить переговоры и по новому соглашению между РФ и ЕС.
G: Евразийский проект президента РФ Владимира Путина отводит России роль связующего моста между евроатлантическим пространством и огромным Азиатско-Тихоокеанским регионом. Как вы оцениваете этот проект в ЕС?
Ф.-М. В.: Это непростой вопрос, ведь это новый проект, которому всего несколько месяцев. Мы относимся к нему с интересом. Для нас важно, чтобы реализация этого проекта не была в ущерб отношениям между РФ и ЕС и не сказалась отрицательно на выполнении обязательств России в рамках ВТО. Ведь некоторые государства, которые участвуют в реализации евразийского проекта, не входят в ВТО.