Алла Пугачева снова поет
Сегодня в ГЦКЗ "Россия" состоится первый из четырех запланированных концертов народной артистки СССР Аллы Пугачевой. В кассе остались билеты по четыре тысячи рублей. Программа называется "Избранное" и включает лучшее из спетого Пугачевой за двадцать лет ее артистической деятельности. На "Избранном" в предыдущем пункте турне — Санкт-Петербурге — побывал корреспондент Ъ ЭДУАРД Ъ-ДОРОЖКИН.
По-настоящему народных артистов СССР отличает милая забывчивость. Сначала Иосиф Кобзон объявил о том, что уходит со сцены, и теперь поет даже там, где петь, пожалуй, и не стоит. Потом примерно в том же духе высказалась Алла Пугачева. Сделав небольшой перерыв, примадонна не выдержала и вернулась, взяв на себя повышенные социалистические обязательства: хиты пекутся Аллой Борисовной, как горячие пирожки, и так же расхватываются публикой.
Неоперившаяся поросль, которая, очевидно, придет на концерт именно за новоделами — "Мэри", "Ухожу, ухожу, а потом в этом каюсь", "А ты не знал",— будет жестоко разочарована. "Избранное" придумано не для них. В концерте всего три шлягера из новых альбомов. Своего отношения к ним певица не скрывает: поет под фонограмму без малейшего стремления это обстоятельство от зрителей скрыть. Остальные два часа (концерт идет около трех часов без антракта) поет вживую. Событие по нынешним временам экстраординарное и приятное тем более, что пугачевские недоброжелатели (а их не так мало, и не всегда это откровенные пошляки) давно уже решили для себя, что народная артистка потеряла голос.
Голоса народная артистка не потеряла. Еще чуть-чуть — пара клипов с Челобановым, пара совместных выступлений с Киркоровым, обувной магазин, журнальчик, духи,— и она потеряла бы гораздо больше: стабильную, верную аудиторию, аудиторию, которая вроде бы "не отрекается любя". "Избранное" — возвращение на десять, пятнадцать, двадцать лет назад, и то, что свое гастрольное турне по России Пугачева завершает беспроигрышной ностальгической нотой, выдает, что не только нам в голову приходили эти печальные мысли.
Песенные куски Пугачева перемежает в "Избранном" слезными монологами о главном — добре, зле, святости сцены и, конечно, о любви. Прошедший сквозь огонь, воду и медные трубы Арлекино, от розовых мини-юбок вернувшийся к безразмерным черным балахонам, от вульгарных танцев — к великолепной драматической игре, то есть, по сути, совершивший очередное насилие над собой (или, наоборот, проявивший свой подлинный темперамент), выглядит трогательно и беззащитно. Хорошо, что — после стольких лет — теперь уже только на сцене.