После того как в марте 1917 года Временное правительство подписало указ об амнистии, на волю вышли тысячи уголовников. Преступность резко возросла, тем более что и последующая революция в борьбе с ней первоочередной задачи не видела. "Огонек" — о самых беспощадных бандах первых лет советской власти
Банда Сабана
Николай Сафонов по кличке Сабан собрал крупнейшую банду, орудовавшую в столице в 1917-1919 годах. В нее входило 34 человека, а самым дерзким преступлением стало убийство 16 постовых 24 января 1919 года. Бандиты в упор расстреливали дежуривших поодиночке милиционеров, после чего весь московский угрозыск безрезультатно метался в поисках Сабана и его подельников. Главаря поймали лишь в городе Лебедянь Липецкой области, когда он в приступе ярости вырезал семью сестры — восемь (!) человек. Власти города прилюдно казнили бандита. Как выяснилось, его шайка за пару лет совершила несколько десятков вооруженных нападений, награбив ценностей на 4,5 млн рублей. Кроме расправы с постовыми в криминальную историю вошло и вооруженное ограбление фабриканта Иванова: молодчики Сабана хладнокровно расправились со всей его семьей и унесли с собой 1,5 млн рублей.
Банда Кошелькова
Если Сабан и его люди били всех без разбору, то Яшка Кошельков (настоящая фамилия Кузнецов), имевший к 1917 году 10 судимостей и кучку сообщников, мишенями избирал чекистов и милиционеров. Он лично убивал тех, кто охотился за его шайкой, только в марте 1919-го Кошельков застрелил трех сотрудников ЧК и трех милиционеров. Органы усердно охотились за Яшкой со товарищи, особенно после того, как в январе того же 1919-го бандиты ограбили самого Ленина. Кошелькову с пятью подельниками нужна была машина для ограбления Пассажа на Лубянке, они остановили первое попавшееся авто, в котором ехал вождь пролетариата, его сестра Мария и личный водитель. Именитого пассажира Кошельков узнал лишь после того, как угнал машину и рассмотрел отобранные документы. Две чекистские облавы на банду были неудачными — Кошелькову удавалось бежать. Наконец 22 июня 1919 года Яшку застрелили, операцией по его ликвидации командовал лично первый глава МУРа Александр Трепалов.
Банда Белки
Еще до налетчиков Пантелеева Питер терроризировала банда Ваньки Белки (Ивана Белова): к весне 1921 года на счету было 27 убитых, 18 раненых и свыше 200 краж, разбоев и грабежей. Белка и его люди — около полусотни матерых уголовников — специализировались на квартирных ограблениях, зверски убивая тех, кто оказывал сопротивление. В петроградском угрозыске знали места, где бандиты Белки кутили в свободное от работы время, агенты не раз пытались втереться к преступникам в доверие. Летом 1920-го это попробовал сделать розыскник Александр Скальберг, но бандиты его вычислили и буквально разрубили на части. Но другой сотрудник угрозыска, Иван Бодунов, с задачей справился и осенью 1921 года подвел банду и ее главаря под ликвидацию. О Бодунове Юрий Герман написал повесть, по которой был снят фильм его сыном Алексеем "Мой друг Иван Лапшин".
Банда Котова
А самой беспощадной бандой первых лет советской власти была группировка Василия Котова. Им инкриминировали убийство 116 человек, и в 1923 году в московском ревтрибунале главаря и двух подельников приговорили к высшей мере наказания. Эта банда колесила по Центральной России, где совершала разбои, отличавшиеся особыми зверствами. Например, бандиты часто убивали уже связанных жертв, причем топорами: так, в 1921-м в Курске они зарубили китайца вместе с полутора десятками пришедших к нему в гости соотечественников, затем еще две семьи хуторян под Калугой — в общей сложности 16 человек. Часто, чтобы замести следы, бандиты поджигали дома, в которых совершали злодеяния. Поймать их удалось только силами МУРа, когда Котов и его сообщники начали разбойничать в Москве.