— Как бы вы охарактеризовали нынешнюю ситуацию с использованием офшорных зон?
— В 1970-х годах было всего 15 так называемых секретных юрисдикций, а сейчас таких уже 82. В интернете существует ресурс http://www.secrecyjurisdictions.com , где можно увидеть такие юрисдикции, ранжированные по индексу финансовой секретности (составленной Tax Justice Network.— "Ъ"). Благодаря развитию технологий, позволяющих с легкостью совершать финансовые операции на большом расстоянии, управлять офшорными счетами стало намного легче. Мы можем делать это в реальном времени и находиться при этом, как я сейчас, в Нью-Йорке, а вы — в Москве.
Здесь есть несколько причин. Во-первых, есть транснациональные корпорации, например Google или Pfizer, которые регистрируют юридические лица в таких местах, как Бермудские острова,— в этом случае мы говорим о попытках уклонения от уплаты налога на корпорации и налога на прибыль. Во-вторых, крупные банки используют регистрацию подразделений в офшорах, например на Каймановых островах, чтобы через них привлекать финансирование и при этом минимизировать налоговую нагрузку на привлеченные средства. В-третьих, в последнее время мы наблюдаем существенный вывод частного капитала — с одной стороны, из таких стран, как Испания, Италия или Греция, а с другой — из материкового Китая, для чего нередко используется остров Тортола (Британские Виргинские острова.— "Ъ"), потому эти средства реинвестируются в Китай через регистрацию в Гонконге. Если выражаться образно, я бы сказал, что нынешняя ситуация с офшорами похожа на многослойный пирог.
— Как вы оцениваете инициативы властей США и европейских стран по ужесточению контроля за регистрацией компаний в офшорах?
— Эти инициативы могли бы иметь реальный эффект, однако намного раньше этих инициатив начался процесс конкуренции разных стран и территорий за более привлекательные условия для ведения и регистрации бизнеса, в том числе с налоговой точки зрения. Исходя из этого, состоятельный человек, например из Мексики, может варьировать разные юрисдикции для выполнения своих целей. В этой связи необходимо более тесная координация действий на международном уровне и не только для сотрудничества в деле обмена и предоставления информации, но и в деле внесения соответствующих изменений в налоговое законодательство так, чтобы налоговые законодательства разных стран не конкурировали друг с другом и средства не выводились из таких стран, как, например, Россия.
— Как бы вы оценили нынешнюю ситуацию в России?
— Мне кажется, необходимо активно идти по пути создания системы реестра бенефициарных владельцев. Например, у нас есть соответствующие законы, обязывающие реальных бенефициаров раскрывать информацию о том, какие трастами или фондами они владеют, чтобы такая информация была доступна не только корпоративным юристам или компаниям, регистрирующим данный траст. Но если говорить о структурных причинах вывода капитала, то в России необходимо создавать среду, благоприятную для ведения бизнеса, а это целый комплекс мер — политических, экономических, законодательных и т. д. Если у властей есть реальное желание воспрепятствовать выводу капитала из страны, то необходимо создать условия, при которых инвесторы не искали бы возможности заработать или сохранить свои средства за границей.